Елена Ларичева - Сонная ученица

Где же вы, Дармиана и Маниоль? Ничего не происходило. Абсолютно. Зато толпа замерла, застыла фарфоровыми раскрашенными фигурками неизвестного мастера. Музыка летела мимо них, не задевая сознания и сердец, затухая лампочками на деревьях, растворяясь в сгущающейся тишине. Элидар тоже замер рядом, разинув рот. Что же это? Мир остановился, давая возможность сделать ноги. Но куда я одна, без Ветра? Его же теперь убьют!

- Бе-ги к тру-бе, - из-за спины тягуче и медленно, точно жук из смолы, выбрался длинноносый, с трудом концентрируя на мне взгляд. - Бе-ги к Тру-бе! Я при-кро-ю!

Голос звучал тягуче, гнусаво и необычно низко. Слишком медленно для меня. Я с трудом различала смысл в его гудении.

- Я при-кро-ю, и е-го на-прав-лю к те-бе, - он указал на Ветра. - Долж-ны ус-петь. Ско-ре-е, твой а-му-лет не веч-но смо-жет за-дер-жи-вать вре-мя!

Я кивнула и дернула прочь, разбивая грудью хрустальный воздух, взрывая пространство. Сердце колотилось о ребра взбесившейся барабанной палочкой. Кровь разгонялась по жилам, грозясь нагреться до состояния кипятка. Только когда вдали показалось серое полупрозрачное стекло Трубы и деревянная крыша станции, я замедлилась. Сдуру сунулась к тоннелю на другую сторону - ко второй Трубе. Нет, не туда. В Белу - отправляться прямиком из рощи.

Протолкнулась сквозь окаменелую толпу, вернула кольцо браслета на прежнее место. Пространство вокруг дрогнуло и потекло, поначалу медленно, затем все быстрее. Фигуры людей ожили, гомон ожидающей толпы едва не оглушил меня.

Кто пустит в желфур девицу с билетом на вечернюю Пулю? Чары накладывать поздно. Попру в наглую. Не выйдет, придется вновь прибегнуть к оберегу.

Я стояла, ощущая нарастающую дрожь Трубы. По стеклянной темнице мчались неутомимые кошки, чьи гибкие сияющие тела, сотканные из тонких язычков огня, переливались всеми оттенками алого. Получившие материальное воплощение пламенные духи с трудом замедлились, протащив четыре массивных желфура слишком далеко от заслонки. Пришлось им, подчиняясь командам невидимого мне чародея, возвращаться назад.

Вместе с толпой я потекла к воротам станции. Глазастый смотритель пощупал мой билет, покачал головой и, подбирая простейшие слова на эльфите, принялся объяснять:

- Ты приходить вечер. Сейчас рано, - он потыкал длинным пальцем наверх, где над дверями красовались часы. - Вечер. Поняла?

- Поняла, - пробормотала я, смущенная, что меня приняли за неграмотную чужестранку.

Отодвинувшись от него, я потянулась к браслету, как услышала стрельбу и крики. Ничего не понимающие люди и эльфы качнулись к дверям, сметая с дороги бдительного смотрителя, врываясь в чрево желфура, подальше от чужих разборок.

Я ринулась против общего течения, ибо видела, кто стрелял. Длинноносый! Взвалив на плечо Элидара, он мчался к спасительно поднятой заслонке, умудряясь при этом отстреливаться от пары десятков преследователей и вышвыривать в них нечто искрящееся, отдаленно напоминающее рыболовную сеть. Попадая на человека, та окутывала его с ног до головы. Черные шарики в местах переплетения нитей раскрывались, выпуская длинные иглы, которые тут же впивались в тела несчастных. Жестоко, но действенно.

Я поняла, что помочь не в состоянии. Более того, меня уже уносит в недра желфура. Зазвенел колокол, возвещая об отправлении. Скорее, длинноносый! Пожалуйста, скорее!

В последний момент тяжелая туша толстяка приземлилась на подножку. Двери хлопнули за его спиной. С глухим хлопком закрылся внешний заслон, желфур дрогнул, подчиняясь стремлению кошек - бежать и бежать, посвятив свою жизнь скорости. Вот и все, продажный Пучок и убийцы Номара остались ждать вечера, чтобы сесть на следующую Пулю.

Я прижалась к шершавой обшивке стен. Толстяк опустил Элидара на пол, смело выдернул клинок из спины, подержал руку над окровавленной рубашкой боком, и кивнул мне, мол, все в порядке. Хвала Творцу!

- Лапуля, я жив? - поднял голову и сверкнул черными глазищами мой приятель. - Правы были птицы при библиотеке, - тут же вспомнил он о предсказании.

- Жив, как это не прискорбно! - я помогла ему встать. Кто тебе так щеку расцарапал. Ой, это же я, когда пыталась тебя в чувство привести!

- Ты кто? - он подозрительно уставился на нашего спасителя. - И где орчий прихвостень?

- Пучок - не только орчий, Ветер, - вздохнула я, проигнорировав первый вопрос. - Помнишь, в прошлой Пуле с нами в одной каюте сидел бритоголовый тип, который с орками пить отказался?