Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина

Заночевал Мертингер, как обычно, в лесу, по-прежнему избегая людских поселений. Ставшие уже привычными в его пути древесная крона в качестве крыши над головой и опавшие листья вместо перины вновь приняли странника как старого, давно знакомого постояльца. Мягкий рассеянный свет молодого месяца, подчас любопытно показывающего нос из-за облаков, наполнил душу покоем, и эльф, завернувшийся в плащ, и сам не заметил, как провалился в забытье у затухающего костерка...

На этот раз сновидения унесли его далеко на север, к полуночным горам Тэриона. Это было место, куда никогда не проникал ни один луч солнечного света; здесь боялся показываться даже ветер – для него это было весьма небезопасно.

Своды бескрайней пещеры уходили ввысь и походили на купол. Мертингер стоял перед зияющей пропастью, в глубинах которой бесновалось раскаленное пламя. Бездна. Жуткий дымящийся разлом, рана на теле мира, пробитая в пугающую неизвестность и раскаленную бесконечность. Где-то здесь, у одного из нависающих над Черным Провалом пиков, согласно легендам, восседает на своем каменном троне сам мерзкий и отвратительный К’Талкх, опутанный множеством постоянно шепчущих что-то цепей-лезвий, разорвать которые он не в силах уже тысячи тысяч лет. Демоны высших кругов раболепно пресмыкаются перед своим царем и воплощенным богом, за исключением тех, кто плетет интриги и вынашивает собственные злобные планы. Среди них – Ктуорн Ганет, Шип Бездны, демоническое создание, наделенное мудрым, но коварным разумом и мятущимся от амбиций духом. Именно он сейчас стоял рядом с Мертингером, и жуткое пламя играло в его пылающих огнем желтых зрачках. Невыносимо пахло кипящей смолой и серой.

– Это действительно тот самый меч? – Эльф все еще не верил, держа перед собой Адомнан. – Он достался мне в холодном Стриборе, я всегда считал, что он выкован вараэнами, первыми князьями моего народа...

– Ни один смертный не способен обуздать такую ярость, галегерк [18] Галегерк – эльф ( перевод с языка Бездны ). . Это не лед, но холодное пламя. И Голод. И ненависть. У кого еще могло быть столько ненависти? Подумай сам, галегерк, ты придешь к тем же выводам. Тот, кого назвали Надеждой и который отобрал ее у многих.

Эльф задумался, и мысли эти были совсем не радостными. Прóклятый... Этот меч когда-то выковал сам Прóклятый...

– Почему ты помогаешь мне? – прозвучал наконец столь долгое время мучавший Мертингера вопрос.

– Потому что мы сражаемся с общим врагом.

С каждым словом из огненной пасти демона изрыгалось пламя. Багровая кожа, столь грубая на вид, что казалось, будто она вытесана из камня, лоснилась от пота. Отблески огня играли на шипах и четырех острых рогах.

– К’Талкх? – предположил Мертингер.

– Ха-ха-ха-ха... – Зловещий демонический хохот сотряс пропасть, мир кругом будто бы даже подернулся; от рокочущего эха в Бездну с краев сорвалось несколько камней. Множество крылатых тварей, обретающихся на пиках вокруг провала, взмыли в воздух, шум от их крыльев походил на далекий шепот. – К’Талкх! Ничтожество, скованное на собственном пьедестале. Жалкий трус, не посмевший когда-то уничтожить этот мир, потому что при этом исчез бы сам... Нет... Наш с тобой враг не скован. И поверь мне, галегерк , я бы обрушил весь хребет Тэриона в Бездну только за то, чтобы хоть раз узреть его тень и сжать свои когти на его шее. Найди его и, если найдешь, дай знать мне... Найди его... Найди его... Найди...

Он вздрогнул и проснулся. Причиной пробуждения стала необъяснимая тревога, кольнувшая сердце стальной иглой. Это походило на неприятное ощущение, что кто-то расхаживает у тебя в изголовье, пока ты спишь. Ты просыпаешься, но никого не видишь. Вновь засыпаешь, и постепенно ощущение возвращается...

Мертингер не мог разглядеть ничего кругом – месяц, наверное, спрятался за тучами, но... все равно подобной тьмы быть не должно. Эльф не видел ни деревьев, ни кустарника, ни даже земли с пожухлой травой – как будто ему выкололи оба глаза.

– Что здесь, просвети Тиена, творится?!

Под руками Мертингер нащупал влажные листья. Он поднялся на локте, упершись спиной в дерево. Было холодно. Тело задубело от неудобной позы, ноги затекли. Он пытался понять, что происходит, и не мог. Все окружающее пространство будто затянула непроглядная погребальная драпировка – Мертингер не различал даже собственных рук. И тут тонкий слух эльфа уловил звук движения в стороне. Он повернул голову и увидел...