— Да. — Развивать тему он не стал.
— И где я теперь? — поинтересовалась Саша.
Незнакомец улыбнулся.
— Строго говоря, мы находимся вне времени. В ловушке. Заморожены.
— Как вас зовут?
— С этого и надо было начинать, — ответил он, кланяясь — Меня зовут Гушнасп.
Саша непонимающе смотрела на старика: имя ровным счетом ничего ей не говорило — а незнакомец, похоже, ожидал другой реакции. Она с сожалением покачала головой.
— Я — четвертый волхв. Принес младенцу Иисусу серебро, — гордо подняв палец, объявил старик.
— Их же было трое, — возразила ведьма.
Незнакомец пробубнил под нос какое-то проклятие, глаза его недобро сверкнули.
Тогда, может, тебе знакомо имя, которое мне дали варвары-бритты? Мирддин.
А вот это имя она знала. Задрожав, Саша взглянула на темного волшебника Мерлина и с ужасом поняла: сейчас она умрет.
9
БОЯРЫШНИК
Наступил заветный срок:
Потрудились славно, впрок;
Жертву взяли в оборот,
До зари она умрет.
Ложь с Изменой правят бал,
Мир надломлен, мир пропал!
Дайте мудрый нам совет,
Кому верить, кому нет.
ПАНДИОНА
XII век, ярмарка в Скарборо
В петле на виселице болтался человек; в песне о нем не упоминалось.
Ложь и вероломство правили бал. Что-то стало не так... Время изменило бег, точно под воздействием неведомого прибора. Равновесие покачнулось.
Паря в вышине над шумной ярмаркой, Пандиона, дух-хранитель рода Каор, испуганно вскрикнула — кажется, когда-то у нее был любимый сокол, с которым они зародили новую жизнь...
Все сгинуло, все обратилось в прах.
Обездоленные. Сломленные.
Но она отомстит!
ЖЕРО И ЕВА
Под Мумбаем
Бредя вслед за Евой, Жеро то поскальзывался, то натыкался на массивные корни-подпорки баньяна, разросшегося по берегам мутной реки.
— Нужно их остановить! — с отчаянием простонал он.
Колдунья обернулась, вид у нее был хмурый, озабоченный.
— Жеро, что происходит? Что ты видишь?
— Вижу... — начал он и, поскользнувшись на склоне, покатился — назад, назад, назад в прошлое…
Двор замка Деверо озарял лунный свет и огни костров. Величественные каменные горгульи, являвшиеся Жану по ночам в детских кошмарах, безмолвно взирали на собравшихся внизу людей; из ноздрей статуй вырывалось пламя.
На теплом ветру трепетали факелы; огромные огненные языки вырывались из туннелей, ведущих в страшные темницы — печально известные по всей Франции цитадели неслыханной жестокости. Даже присказка ходила: «Горе тому, кто перейдет дорогу Деверо», — и это была истинная правда.
Узнав, что Деверо научились вызывать Черный огонь, семья Каор приняла мудрое решение породниться с соседом — тогда колдуны не посмеют применить против них ужасное оружие.
По традиции тех времен, Изабо с Жаном встретились у закрытых дверей часовни, где проводились все обряды бракосочетания: таким образом, и епископ не обижался, и внутрь они не заходили. В ночь Кровавой Луны пара встала лицом к лицу перед скамьями, украшенными лилиями, символом Каор, и плющом, символом Деверо. На торжестве присутствовали и духи-хранители из Зеленого леса, волшебные птицы Фантазм и Пандиона. Сидя на богато украшенных жердочках, соколы сосредоточенно охорашивались, хотя, если бы им дозволили, с удовольствием разорвали бы друг друга в клочья.
Наряд невесты соответствовал ее высокому статусу — настоящему и будущему; в черном, отливающем серебром платье Изабо напоминала сказочную змею. Однако новобрачная трепетала, как робкая дева; в свете полной луны под черной с серебром вуалью виднелось ее бледное лицо.
«Долго ли быть тебе моей женой? — молчаливо размышлял жених, — Когда возобновится старая клановая вражда? Как скоро я тебя отравлю... или обезглавлю... или сожгу на костре?»
Изабо подняла на него сияющие голубые глаза. На ее твердый как кремень взгляд Жан ответил таким же, но невеста не моргнула, не дрогнула. Воздух зазвенел от напряжения.
Жених восхитился: «Да она с характером, клянусь Рогатым! Придется держать ухо востро, а то новоиспеченная супруга прикончит меня раньше».
Тихо про себя засмеявшись, Жан посмотрел на отца. Гости с обеих сторон пели на латыни и еще более древних языках, а Лоран в темно-красной мантии держал наготове атам, которым полагалось надрезать запястья молодоженов. Он возвышался над алтарем, словно черная статуя, лицо его скрывал капюшон. Катрина, как и ее дочь Изабо, оделась в черное с серебряным.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу