Виктор Моключенко: Стажер: Система Иерархии

- Ну и что дальше, Сильф?- спросил я - стена как стена, ничего не обычного.

- Тебе пора бы уже привыкнуть к необычному. Стена - это что?

- То, что отделяет.

- Ну да, правильно. Но одновременно и соединяет.

- Что соединяет?

- Да все что угодно соединяет. Разные плоскости и уровни мироздания к примеру.

С этими словами он шагнул прямо в стенку.

- Ни фига себе, -сказал я, и, зажмурившись, шагнул за ним. И со всего маху приложился о стенку. Сильф, как ни в чем не бывало, выскользнул обратно:

- Ну и чего ты расселся, делать больше нечего?

Я окинул Сильфа раздраженным взглядом и прошипел, потирая ушибленный лоб:

- Прощаюсь с родимой землей.

- Ага, ну я так и подумал, - он снова скользнул за стенку.

Я сбросил напряжение и попытался вспомнить все то, чему меня учил встречный ангел по имени Сильф. Окружающий мир померк, окутался незримой дымкой, теряя свою остроту и глубину. Затихло и растворилось зудящее во мне раздражение, мысли прекратили свой беспорядочный и хаотичный бег, и вскоре я почувствовал себя парящим в невесомости. Не было ничего: ни пространства, ни времени - одна всеобъемлющая пустота. Она открывалась мне, наполняла и поила меня собой. Поила до самого предела вместимости, до тех пор, пока я сам не стал ей, не растворился в ней. Все исчезло.

Сквозь прикрытые веки плавно струился мягкий яркий свет. Я глубоко вздохнул и насторожено приоткрыл глаза. Оказалось, что я стою на залитой пронзительно ярким и неописуемо мягким светом лужайке, что простиралась во все стороны. Свет был странным. Он струился ниоткуда и одновременно отовсюду, но не ослеплял и не смазывал окружающих предметов, а наоборот оттенял и подчеркивал гармоничность и многогранность. Я потряс головой и закрыл глаза, потом снова открыл - не привыкли они к такому. Они привыкли к скупости, серости и убогости нашего мира.

- Отражения - подсказал стоящий рядом со мною Сильф. Я взглянул на него и едва не упал на колени в благоговейном ужасе, которого я до сей поры, никогда не ощущал. Рядом со мною стоял ангел, действительно ангел. Каждая его черта была гармонично прекрасна, свет струился и проходил сквозь все его существо, но разительнее всего были глаза. Бесконечно глубокие, мудрые, все понимающие. В них проступала то едва уловимая печаль, то лилась ликующая всепобеждающая радость. У меня подкатился к горлу тугой ком, и я разрыдался. Впервые за много-много лет я плакал. Бесконечные слезы струились из моих глаз и казалось что свой источник они берут у самого сердца. Наверное, так и было. Я уже и забыл, что умею плакать так искренне и так глубоко. Я не знаю, сколько прошло времени, время потеряло власть, потому что здесь каждое мгновение было подобно вечности, а что время по сравнению вечностью?

- Что со мною, ангел? -тихо всхлипывая, произнес я.

- Ты вспомнил, Стас, ты вернулся домой. Так происходит с каждым, кто за много-много лет ступает на отчий порог. Только ваши земные места зарастают стеною сорняков, сорванная калитка тихо скрипит на одной петле, а во дворе твоего детства гуляет ветер. И все пусто, все мертво, живы только воспоминания -но и они с годами тускнеют, зарастая путиной прожитых земных лет. Могилы твоих родителей забыты и неухожены, и иногда их тяжело найти. Но здесь - все иначе. Эдем ждет своих сыновей. Ждет всех, пускай даже они и забыли, пусть даже их сердца покрыты еще пеленою забвения. Эдем ждет, и будет ждать, пусть даже для этого потребуется вечность.

Сильф повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза:

- Но главное, Стас, - здесь нет смерти, нет разлуки с близкими и родными. Смерть упразднена Его смертью и нет более нужды в смерти - Смене Реальности. Это вы, на Земле, меняете реальность, переходя из смерти в жизнь, и думая, что умираете - вы оживаете. У вас все перевернуто с ног на голову, потому я и поправил тебя, сказав, что ваш мир отражен.

- И что дальше, ангел?

- Я не, ангел, Стас, я такой же человек, как и ты. Просто я родился здесь, в Эдеме, и не познал падения на ваш уровень.

- Ты... ты прекрасен…

- На себя посмотри, несбывшаяся мечта Дарвина.

Я взглянул на себя и едва не обомлел, - я тоже светился, свет струился и сквозь меня. Разве что был немного тусклее, чем тот, что был разлит вокруг.

- Это земная память. Но не смущайся, она не является чем-то плохим. Она скорее как рубец, как давно зажившая рана - уже не болит, но напоминает…

В ответ я только промолчал, да и что я мог сказать.

- Не печалься, нет повода для печали…