Виктор Моключенко: Стажер: Система Иерархии

Тут Иваныч сипло заржал, а я опасливо покосился на людей. Но никто ничего не слышал. И тут до меня начало доходить.

- И что дальше, Иваныч?

- Что, проняло, да?- Иваныч довольно приосанился – ну ничо, счас полегчает, соколик. Так вот уговоришь, значится кого - тот пьет, а тебя тоже пьянит, хмель значиться начисто с ног валит.

Тут я рывком соскочил со стула и деловито подсел за соседний столик к парню:

- Проблемы, браток?

Парень посмотрел на меня взглядом побитой собаки и зло бросил:

- Ну что вам всем от меня надо, отвяжитесь!

- Случай, парень, не бывает неразрешимых проблем, со всем можно справиться. Но только на трезвую голову! Ты слышишь?

Я смел на полбутылки и, притянув обомлевшего парня за шиворот, впечатал прямо в расширившиеся глаза:

- Дурак, она же любит тебя и ребенка, между прочим, ждет. А ты хочешь для своего сына такого же отца, который был у тебя?

- Любит…- побелевшими губами прошептал парень.

- Да, да, - любит. И если ТЫ ее действительно ЛЮБИШЬ – бросай эту отраву и в жизни не тронь!

Он часто-часто замотал головой, и я его опустил на стул. Блин, как тяжело, оказывается. Будто мешки ворочал целый день, а под конец еще и в грязи вывалялся. Но вместе с тем меня наполнило ощущение того, что я, может быть первый раз в жизни, сделал хоть что-то стоящее. Парень, то и дело, оглядываясь на меня, пошел к выходу, а ко мне визжа и бранясь, подкатился Иваныч:

- Что ж ты сученок, делаешь-то?

Я не ответил, только коротко, наотмашь ударил. Иваныч кулем свалился наземь и, барахтаясь, попытался встать.

- Ты хоть понимаешь, хрен старый, что ты творишь? Ты же жизни калечишь, понимаешь – ЖИЗНИ, а это не игрушки и не вечный хмельной угар от водки! Да ты хоть понимаешь, что ты умер, сдох давно под каким ни будь забором?

- Чего?

- Что слышал. Умер ты давно, Иваныч, как и я – сказал я устало, чувствуя горечь и пытаясь понять, откуда вдруг я все знаю о парне, о девушке и будущем ребенке.

- Браво, стажер!

За моей спиной стоял и аплодировал Сильф.

- Что ж это, а Сильф?

- Ты ведь спрашивал о моей работе? Вот теперь ты понял все сам. Вот это и есть моя работа – суметь помочь тем, кому еще можно помочь.

- Кажется, ты назвал меня стажером?

- Да, все правильно. Ты стажер, ученик – если, конечно, хочешь им быть.

- Закон Свободного Выбора?

- Есть ли что-то более очевидное?

- Слушай, а откуда я все это знаю – о парне, девушке?

- Ну, ты же стажер, сам догадайся.

- Попозже можно, а Сильф? Вымотался я за день.

Тот удовлетворенно кивнул:

- Конечно можно, у тебя ведь впереди вся вечность.

Я посмотрел на сидящего на полу Иваныча.

- Ну а с ним чего?

- Ну а что с ним? Ты все сказал правильно. Затирухин Василий Иванович, родился в 1949 году, умер в 2005 году - в холодную зимнюю пору, от чрезмерного употребления спиртного, под забором. Был соблазнен и искушен темными, после чего переведен в разряд духов развоплощенцев. После чего успел споить несколько людей, ну а вот сегодня, сегодня был обличен стажером сектора Баланса - Стасом Ильиным. Тобой то есть.

- Ну а что будет с ним дальше?

- Не бойся, теперь уж с ним разберутся. Направят на очищение и перевоспитание в соответствующие, специально для таких вот деятелей приспособленные нижние слои.

И действительно: едва только Сильф произнес эти слова, двери тихо распахнулись, в зал вошли два парня суровой привлекательной наружности, дружески кивнули и увели Иваныча под белы ручки, затыкая рот и не давая возможности распевать разгульные кабацкие песни.

- Ну что, стажер – пошли, что ли?

- Куда?

- Учиться, Стас, учиться.

- А как же весь этот погром, кто за него заплатит?

- Ты и заплатишь.

- Как заплачу – у меня же денег, то есть, энергии нет. Сам ведь говорил!

- Уже есть, тебе за проделанную работу выдали аванс. Вот и погулял ты славно, по своей земной привычке.

- Ты схитрил! – завопил я.

- Ну, допустим, я не хитрил, а выдал информацию… не сразу, – он посмотрел на меня и продолжил - ладно, стажер - я обещал, я и плачу. И поторопись – вечность вечностью, а время не ждет.

Украина, Умань, январь 2006 года

Машина мягко свернула в глухой переулок где-то на окраине ночного города и остановилась. Из нее вышли двое. Один, высокий блондин, одетый во все ослепительно белое, а другой пониже: обычный молодой парень, которого на улице ни за что не выделишь из толпы. Блондин что-то сказал своему спутнику, тот согласно кивнул и не спеша, направился вместе с ним к высокой кирпичной стенке.