Наталья Пешкова - В Игре брода нет.

Ани с Динирой на руках скрывается в мареве перехода, за ней эльф и гном, затем ЛоурСан, шумно втянувший носом воздух перед тем, как прыгнуть, Сейфи, еле оторвавший сестру от любования "блестяшкой", нархан, попискивающий на её плече. Кэрлин берёт меня за руку. Магия подхватывает нас, утягивая за собой. Последнее, что я слышу - странный шум, затем громкий женский крик "стойте!", удивлённый возглас Талла "Лиивэра?". И тут на меня обрушивается тишина, гулкая, звенящая, и темнота. Неожиданно какая-то сила вырывает из моей руки ладонь Кэри…

Барбариска

Набрав в грудь побольше воздуха, я шёпотом велела Орису держать меня крепче, приняла по максимуму независимый вид и заорала, добавив в голос побольше торжественности и пафоса:

- О, великий Хоо-гирра! Позволь мне, твоей ученице, высказать мнение своё.

Страж замер величественным и зловещим памятником самому себе, вернее некоему Темному богу Хогги - глаза горят алым огнём, искры мечут, шипы и чешуя чёрным сияют, словно их краской люминесцентной от души смазали, на голове корона из тёмного металла с хищно торчащими вверх острыми выступами, за спиной крылья, как и положено, из сгустившейся тьмы. Молодец, Зар, зачётная иллюзия!

Сектанты застыли соляными столбами, уставившись на фракката, как бандерлоги на Каа, опасливо подались назад, и вокруг "бога" моментально образовалась полоса отчуждения, куда никто не решался ступить.

- Говори, ученица, - Хоо-гирра милостиво кивнул.

- О, великий Хоо-гирра, эти ничтожества, что собрались здесь, посмели оскорбить тебя, своего бога, их наказание должно быть страшным!

- Не верьте им! - визгливо взвыл толстый жрец с помоста, расположенного у ведущей вверх лестницы. - Это самозванцы!!

- Правильно, - радостно крикнула я, краем глаза заметив, как кто-то торопливо поднимается по этой самой лестнице и покидает зал. - Правильно! Не верьте своему богу, оскорбляйте его! А то я уже четвертый год экзамен по пыткам сдать не могу! Уж больно материал хлипкий попадается, долго не выдерживает. А вы, как я погляжу, ребята крепкие!

Толпа синхронно вздрогнула и торопливо подалась назад. Жрец на помосте засуетился, судорожно комкая в кулаке длинную белую бороду. Его помощник, молодой холеный мужчина с рыжими волосами до плеч, попытался перехватить инициативу и, воздев вверх руки, с воодушевлением завопил:

- Хоо-гирра, явись нам! Ууууууууууууууууууу!

Хих, ну и вой! Ему что, прищемили стратегически важный для мужчины орган? Бедняжчка!

- Уууууууууу! Хоо-гирра, покарай этих нечестивцев! Кои посмели явиться в твой храм! Уууууу!

- И это храм? - надменно расхохоталась я. - А где цепи и висящие на них жертвы? Где реки крови и стоны умирающих? Да вы даже достойный бога жертвенник не соизволили сделать! И вы смеете призывать в эту детскую песочницу великого Тёмного бога Хоо-гирра?! Не боитесь узреть гнев вашего бога?!

Зар грозно зарычал, заставив пламя факелов, что были закреплены на стенах, испуганно затрепетать и погаснуть. Пещера погрузилась в полный мрак, в котором только глаза "Хогги" горели адским огнём. Резко похолодало. Стены и пол пещеры задрожали, по залу пронёсся жуткий, пронизывающий до костей крик, и следом многократно усиленный эхом стук зубов "фанатов" Хоо-гирра. И вроде как звук падений, тоже не единичный.

- Помилуй их, великий бог, - умоляюще закричала я.

- Да, да, - раздалось вокруг, - помилуй нас.

- Не верьте ему! Это говорю вам я, истинный Глас Хоо-гирра! - истошный вопль с помоста перешёл в сдавленный крик.

Вновь вспыхнули факелы. Сектанты сжались в кучу, не зная, кому им верить - опасному богу или размазанной по стене бородатой лепешке в серой рясе, хрипящей и пытающейся вырваться. Хм, а рыжий жрец, похоже, воспользовался удачным моментом и удрал. Умный парень. Думаю, мы с ним ещё встретимся. А пока с этими разберёмся.

- О, великий Хоо-гирра, - пропела я, повторив жест и интонации рыжего Гласа, - отдай мне этих уууууродов! Надо же мне на ком-то пытки отрабатывать! Думаю, этого материала, - широким взмахом, обвела сектантов, - мне на месяцок-другой хватит!

Я постаралась незаметно толкнуть хихикающего Ориса в бок, чтоб заткнулся. Испортит ведь мне весь спектакль. Но нас выручил Зар.

- Какой месяц? - рассмеялся "Тёмный бог" (хорошо так рассмеялся, согласно все законам жанра - гулко, зловеще, издевательски). - Вот даже младшему ученику смешно. Даже он понимает, ученица, что с твоей безалаберностью этих тебе хватит лишь на неделю!