Ника Ракитина - Мир для тусклой ведьмы

— Заходи, — резким голосом сказала Стефания. Сашка успел разглядеть ее зрачки — две желтые иголки, нацеленные на его ношу. Знает. — Неси ее в свою комнату и ступай за Ирочкой.

И на немой вопрос Сашки сердито качнула головой — не до тебя сейчас. А он вспомнил все кликушество и доморощенных пророков, и в прессе, возвещающее близкое пришествие тусклой ведьмы и все ужасы, что ему воспоследуют. Но это же не может быть она… Дознаватель не имеет права бояться и верить глупым слухам и сплетням.

Сашка, удивляясь, что навстречу не выбежал кот Тимофей, толкнул плечом дверь с облупившейся краской по правую сторону коридора, если смотреть от входа. Тут давно и прочно была его комната, пусть обшарпанная и слегка убогая, но родная, своя. И он не променял бы ни на что другое ни низкий теплый абажур, ни пыльные, с шариками портьеры, ни застеленную плюшевым покрывалом старинную кровать с шишечками на спинках. Ни столик с настольной лампой, на которую был наброшен старый клетчатый платок — чтобы свет не мешал, когда он засиживается до ночи сперва над книгами и конспектами, а теперь над деловыми бумагами и компьютерными игрушками… подсел…

Он уложил девушку на покрывало.

— Иди, — велела баба Степа сурово. — Приведи Ирочку и выпей чаю погорячее. Ты мне понадобишься в любой момент.

Сашка кивнул и вышел. Все равно с железной старухой было спорить бесполезно.

— Завари душицу и таволгу. И варенье из сосновых побегов с верхней полки достань, — нагнал его приказ в спину. Сашка снова кивнул.

Ирочка жила в том же доме, на третьем этаже, и приходила делать уколы, когда у бабы Степы поднималось давление. Знал о ней Сашка немного: что девушка добра, глуповата и безотказна. Что учится в медтехникуме и прирабатывает по выходным и вечерами, не гнушаясь любой работы по будущей профессии. Что влюблена в программиста Мишку из квартиры напротив. Но все равно любого мужчину в возрасте от восемнадцати до тридцати воспринимает, как потенциального жениха. А еще у нее есть карманная драконша Маруся, тоже добрая и бестолковая. Он брел по лестнице, припоминая все это, чувствуя себя столетним стариком. Кололо за грудиной, и каждая обшарпанная ступенька старинной лестницы казалась непреодолимой.

Наконец, он позвонил в высокие, обитые клеенкой двери. Ирочка открыла и покраснела за свой домашний вид. И тут же потянулась к Сашкиной щеке:

— Что с тобой? Надо кремом!

Только теперь он понял, что щеки и ладони горят, отходя от лютого холода. Обморожение первой степени, так, что ли? А ладони еще и разбиты.

Сашка мужественно махнул рукой и передал распоряжение бабы Степы. Ирочка кивнула:

— Опять давление? Я сейчас, минуточку. Ты меня не жди.

Она и правда не задержалась, с медицинской сумкой слетела по лестнице и едва не сбила Сашку, входящего в прихожую, с ног. Он схватился за стену, кот Тимофей отпрыгнул в сторону выходящей из спальни Стефании. Старуха дернула ртом, сунула Ирочке в руки ампулу без маркировок и увела за собой, приказав Сашке еще раз выпить чаю и ожидать.

На кухне он принюхался к резкому запаху уксуса, извлек с верхней полки под потолком варенье и поставил завариваться травы. Сел, откинул голову к стене и закрыл глаза. Магия тусклой пленкой переливалась в нем на самом донышке, и дознавателю сделалось по-настоящему страшно. До него вдруг дошло, отчего в свое время тусклых истребляли так яростно, да и сейчас — пусть неосознанно — продолжают бояться. По спине пробежали мурашки, он дернулся и открыл глаза. Баба Степа, прошаркав в кухню, положила на табурет охапку одежды:

— Разберись. Документы, метки, что-нибудь. Возможно, ее ищут уже. Волшебства не применяй.

Он кивнул. Проглотил упоминание о неэтичности обыска без согласия хозяйки. Следуя инструкции Дома, пересмотрел одежду: ботинки на толстой подошве, джинсы, пушистый свитер, куртку, треснувшую на спине — это когда оторвал девчонку со льда. Прощупал швы. Одежда была самая обыкновенная, без каких-то особенных примет. Слабо пахла талым снегом и незнакомыми духами. Никаких удостоверений личности не нашлось — ни в карманах, ни зашитых за подкладку. В заднем кармашке джинсов лежали золотые часики на узком браслетике, без метки производителя. Возможно, их изучение что-то даст специалистам. Как и одежды. Сам Сашка в этом спасовал.

Он аккуратно сложил вещи, выпил остывший чай и тяжело задумался, глядя за окно. Там опять светило солнце.

Пришел Тимофей, тяжело вспрыгнул на колени, стал тереться башкой о подбородок. Сашка рассеянно почесал полосатому баки и наложил рыбы в блюдечко.