Гильберт Бриссен - Librum Fraudatori

Необычно было чувствовать, как серебро проникает и в мой собственный разум, стараясь и там найти следы воспоминаний. Не знаю, как долго длилась эта кропотливая работа, но наступил момент, когда стало ясно, что на большее сил не хватит. Теперь со стороны мы выглядели пушистым комком паутинок — и каждая удерживала под контролем свою мысль.

«Сейчас может быть больно» — при таком контакте говорить вслух было излишне. Собственно, и мысль эта передалась быстрее, чем фраза, и ответ на нее, но без слов было неудобно. «Заканчивай, что начал, я не неженка». Что еще можно было ожидать–то?

Где–то изнутри клубка, там, где билось его призрачное сердце, стал пробиваться багровый свет. Нити краснели, нагревались, дымили. Словно диковинный механизм, пульсировали знаки, прижигая гниль раскаленными печатями. Я стирал свое «оружие последнего шанса», стирал, быть может, грубо и по–варварски, но основательно и безвозвратно.

После первой волны жара мне удалось собраться с мыслями и обезболить остальные. После пятой я поймал себя на том, что удивляюсь живучести собственных представлений о физических реакциях — расширившиеся зрачки, холодный пот, бледность были не более чем данью человечности во сне.

После двадцатой мы уже спали, спокойно, словно уставшие дети. Договор вступил в силу.

Соусейсеки помогла мне не упасть, когда я снова вернулся в реальность. Руки онемели и свисали двумя колодами, глаза слезились и жгли от пересыхания.

- Все улажено. Вражды не будет, — успел сказать я, прежде чем последние силы покинули меня.

Суигинто, хоть и выглядела уставшей, не спешила падать с ног и засыпать. Первым делом она принялась поправлять растрепанные волосы, с кислым лицом поглядывая на испачканное платье и демонстративно не замечая склонившуюся над медиумом Соусейсеки. Справившись кое–как с прической, она попробовала отряхнуться, но пыль Н–поля ничем не отличалась от настоящей и упорно не хотела покидать насиженные места.

Начинайте готовиться, когда отдохнете и восстановите силы.

- К чему готовиться? — подозрительно равнодушно спросила Соусейсеки, глядя, как по комнате разлетаются перья и облака пыли, — Может, тебе щетку дать?

- А, ты же не знаешь. Ну мне лень все пересказывать, расспросишь у своего медиума потом.

- Придется расспросить, раз уж первая сестрица такая лентяйка. Кстати, со щеткой как хочешь, а веник я тебе в любом случае дам.

- Это еще зачем? — возмутилась Суигинто.

- От тебя пыли и перьев больше, чем от порванной подушки.

- Сама виновата, что у тебя Н–поле в таком запустении!

- Кто бы говорил, Суигинто, кто бы говорил.

- Я уже начинаю жалеть, что так легко согласилась на этот союз. Мое терпение точно дороже.

- Значит, союз? Может, и еще что–нибудь?

- Лови!, — небрежным движением Суигинто выпустила Лемпику к хозяйке.

- Лемпика! Неужели…

- Скоро увидимся, Соусейсеки. И прибери тут, — со смехом сказала Первая, исчезая в зеркале, — тебе ведь это нравится.

- Не все так нахальны и неряшливы, как ты, — ответила ей в спину Соусейсеки, не отрывая взгляда от Лемпики.

Туманная воронка раскрылась посреди темной комнаты, усыпанной ржавыми деталями полуразобранных машин. Откуда–то доносился ровный машинный гул, и кажущаяся тишина была наполнена сотнями звуков на грани восприятия. Соусейсеки осторожно подошла к дверному проему, рядом с которым лежала массивная, почти сейфовая дверь, погнутая невероятными ударами и, видимо, ими же сорванная с петель. За ней открывалось слабо освещенное далеким светом солнца гулкое пространство огромного колодца. Вдоль стен тянулись металлические переходы, с уходящими вниз трубами и жгутами кабелей. Откуда–то капала ржавая вода, и запах сырости витал в воздухе.

«Это его настоящий сон?» — думала Соусейсеки, осторожно поднимаясь по слишком большим для нее ступеням, — «Тут и заблудиться можно.»

Словно в ответ на ее мысли сзади послышался странный звук. Металлический лязг и какое–то хлюпающее сопение. Соусейсеки нырнула в просвет между трубами, стараясь не выдать себя и глядя, как мимо волочится какая–то полубесформенная дрянь. «Это тебе не говорящие глупости цветочки» — подумала она, и в тот же момент существо остановилось и стало прислушиваться. «Оно слышит мысли??» — не сдержалась Соусейсеки и этим мысленным возгласом выдала себя.

Скрипящее плохо смазанными частями и заросшее диким мясом тело согнулось, пытаясь рассмотреть источник мыслей. Соусейсеки приготовилась достать ножницы и попробовать прорваться, но…