Светлана Фортунская - Анна, королева. Книга 1 - Дочь князя

Лекарь испугался. Рука его, державшая запястье Мариам, дрогнула. В полутьме Мариам плохо различала лицо юнца, не видно было, побледнел ли он, выступил ли на его лбу пот, но рука дрожала и резко похолодела. Вот и ладно, а то много воли взял!

— Я подданный другого государства, — тихо сказал лекарь. — Ни ваше величество, ни даже сын ваш, король, не можете…

— Могу, могу, — сказала Мариам. — Я все могу. Я тебя запрячу в темницу, а там, пожалуйста, объясняй крысам и паукам, чей ты подданный. И потом, преступление против королевского достоинства предусмотрено законодательством Межгорья, а ты, пребывая в Межгорье, обязан выполнять наши законы. Разве нет?

Лекарь отпустил запястье Мариам, поклонился и молча вышел.

— Ты обидела его, матушка, — сказала Замира. Без удивления и без возмущения, просто констатируя факт. — Он может захотеть отомстить тебе, а у него есть для этого возможности. Он ведь лекарь!

— Он юнец, раздувшийся от тщеславия и чванства. Не знаю, что в нем нашел Марк, — пробурчала королева Мариам. — А возможности отомстить у него нет. Я ему не доверяю, и не пью его трав. В мои года доверяют седым бородам, опыту доверяют, а не невесть откуда взявшимся юнцам.

— Но он же давал тебе лекарство, нынче ночью! Он ведь сказал…

Мариам указала пальцем на пятно на полу, у изголовья. Пятно было мокрым.

— Вот оно, его лекарство. Но поди, поди, кликни мне секретаря, и поди!

Секретарь явился вместе со звуком рассветных барабанов. Мариам ждала его в постели — потом она встанет. Государственную печать она загодя достала из тайника и держала под подушкой.

Продиктовав секретарю текст указа, начинавшегося словами: «Возлюбленные подданные!» — и требующего покарать изменническую семью Варфоломея из Райской Долины вкупе с его домочадцами, Мариам поставила свою подпись и приложила печать к документу. Рука ее не дрожала.

Секретарь вышел. Мариам, прежде чем встать, откинулась на подушки и помечтала. Ах, вот если бы написать еще один указ, с велением покарать эту девчонку, будущую королеву, дочь горского князя, за измену или за колдовство. Как было бы просто и легко! Повесить. Четвертовать. Сжечь заживо. Убить ведьму.

Ну, да ничего. Пусть тайно будет немножко труднее, чем явно, тем больше чести. Она, Мариам, справится. И с Марком справится, да прорастут его волосы внутрь черепа!

Она, Мариам, пока еще королева, хоть и вдовствующая.

Она, Мариам, дочь султана, и воспитана в султанском дворце.

И пусть ее расслабили годы, проведенные с этими северными дикарями, силы у нее еще есть. Силы есть, а времени не так много; ей, Мариам, надо собраться. Надо поспешить.

Но — как там говорят в Лациуме? «Спеши медленно» — она, Мариам, будет спешить медленно и осторожно. Она погубит ведьму, она погубит короля Марка — но так, чтобы никто не заподозрил ее, Мариам. Она не боится возмездия, она не боится греха — но Лука, с его пылким и чистым сердцем — нет, Лука не должен ничего знать, и ни о чем не должен догадываться. Лука, плоть от плоти ее, Мариам, и ее возлюбленного Игнатия, только внешность унаследовал от нее, Мариам, а сердце его и мысли — здешние, межгорские. Ну, да ничего. У нее, Мариам, хватит предусмотрительности и коварства на двоих. Пусть мальчик остается чистым, с чистыми руками, всю грязную работу сделает она, Мариам. Убьет ведьму. Погубит Марка. Вот сейчас, немножко только отдохнет — и возьмется за это грязное дело. Святое дело, ибо разве не самая святая из всех видов любви любовь материнская?

И Мариам уснула.

Во сне она улыбалась.

Ей снилась носатая горская ведьма, горящая на костре.

© Copyright Фортунская Светлана (zc@zest.com.ua)