Олег Говда - Выбор

Дима закрепил гидру в монете, положил готовый амулет на землю и отодвинулся, чтобы я мог его забрать. Вот же, блин! Терпеть ненавижу всякую магию и прочую сверхъестественность. Все время такое ощущение, что имеешь дело с миной замедленного действия.

— А насчёт моего предположения насчёт миров… Вот что хочу предложить. Обменяемся адресами на Земле, и если хоть кто-то вернётся, можно будет проверить… Хоть родственникам весточку передать, возможно. Что скажешь?

— Им ещё нужно как-то доказать, что это не бред, — заметил я.

— Разумеется… — пожал плечами шаман, мол, зачем обсуждать очевидное?

Весточку? Кому? Вере, Надежде и Любви — исправно несущим боевое дежурство возле моего тела? Или прямо прохвесору Арагорну Московскому? Так он и без доклада от шамана в курсе всех моих передвижений. Я бы даже сказал — идейный вдохновитель и материальный спонсор. Помочь Диме? И это вряд ли. Во-первых, я не собираюсь обратно. Чего там интересного в госпитальной палате? А во-вторых, имеется устойчивая уверенность, что после возвращения в оригинальное тело, меня ждет незамедлительное путешествие в один конец, ибо место в ладье Харона для бывшего героического старлея уже давно забронировано… Вот только объяснять все эти нюансы малознакомому человеку что-то нет желания. У него, небось, и своих проблем хватает… Вряд ли Ары, выдергивали из Земли людей преуспевающих и занимающих почетные места в президиумах.

— Думаю, не получится. Не приходит в голову ничего достаточно убедительного…

Получилось скупо, даже слишком. На границе с грубостью. Но, Дмитрий, похоже, понял. И тем ни менее, некоторой прохладой во взаимоотношениях повеяло. Что ж, пора и честь знать. Тем более, у меня там Торус с Барухом без присмотра остались. И хоть, по уверениям землепроходца, мертвяки почему-то сторонятся водоемов (плавать не умеют, что ли?), одно дело — сходить 'до ветра', и совсем другое — оставить пост на всю ночь.

— Ладно, Дим… — я притворно покряхтывая поднялся и протянул шаману руку. — Держи краба. И, как говориться, будешь в наших краях, добро пожаловать. Марципанов не обещаю, но горячий… кофе, сухую одежду и наше радушие — гарантирую.

Шаман хохотнул. Оценил заезженную шутку из старых фильмов о фашистах. Потом кивнул, но на рукопожатие не ответил, продемонстрировав лапу вместо ладони. Пожимать эти когти и мне не больно хотелось. В общем, раскланялись — учтиво, но не более. Похоже, в разведку нам вместе не ходить…

А потом я уже почти привычно шагнул в огонь и почти не удивился, когда он совершенно бесцеремонно жаля в тыльную часть тела, вытолкнул меня из себя на озерном бережку. Хорошо хоть с противоположной от Торуса стороны, а то ведь и наступить мог, невзначай…

— Ларец, говоришь… — Владивой задумчиво поглядел на парня.

Похоже, что кое-чего он не знал о своей бывшей вотчине. А выходит: не зря судачили в Дуброве о лесной мельнице и ее необычном хозяине, мельнике Мышате. Даже покойная баронесса как-то завела о том разговор: мол, услышала о нем первый раз, когда еще совсем девочкой была. И вот, сколько годов минуло, а на лесной мельнице по сей день ничего не изменилось. Он тогда отмахнулся от слов жены, не желая вникать, как ему казалось, в бабьи пересуды, а зря!.. И баронета Анжелина потом на мельнице от погони укрылась. И этот странный шевалье с неуловимо привычным и одновременно совершенно чужим именем — Игорь, тоже у Мышаты жил. А теперь вон — внучок его совсем не мукомольные навыки и умения показывает. Это, даже, если об остывающем атамане Секирнике забыть. М-да, крути-верти, а придется проведать лесного отшельника. Такими знаками Судьба обычно зря не разбрасывается. А тут даже не намекает, прямо в нос тычет…

— Что ж, поглядим и в ларце. Только давайте уже по порядку. Сундуки, небось, тоже не пустые стоят.

На его знак Медведь приподнял крышку ближайшего к двери сундука, а Лукаш по собственному почину посветил факелом. Как Владивой и ожидал, внутри оказалась медная монета. Примерно четыре ведра… Второй сундук был на треть заполнен монетами серебряными. В Зелен-Логе их всегда чеканили крупными кругляшами и, несмотря на внушительную кучу, на самом деле сумма складывалась не такая уж и большая. По опыту бывшего воеводы — если кормить все население города за счет казны — месяца на полтора-два. Или годичное содержание сотни дружинников, с фуражом и пропитанием. Последний сундук совсем разочаровал Владивоя. Золота в нем было только чтоб плотно устлать дно, пара тысяч дукатов — не больше. Ему даже неудобно стало перед Медведем. Уж есаулу, в отличие от Лукаша, было с чем сравнить состояние баронства Дубров. Но примечательнее всего оказалось другое. Поверх слоя золотых монет, россыпью посверкивала добрая горсть крупных самоцветных камней и отборного жемчуга. Словно кто-то небрежно высыпал драгоценности из кошеля, торопясь освободить его для чего-то другого, куда более ценного, нежели все эти брильянты, изумруды и рубины вместе взятые…