Олег Говда - Выбор

— Бог шельму метит, — проворчал Владивой, с явным неудовольствием взирая на все это безобразие, в некогда собственном доме.

— Что? — переспросил Медведь, не расслышав сказанных слов.

— Говорю, что на месте Лукаша, я бы и сам Секирника прибил… Разве ж можно весь город до такого скотского состояния доводить?

— И то верно, — сохраняя серьезное выражение лица, кивнул есаул. — Безобразие… Совсем не по харцызкому обычаю. Другое дело, вырезать всех, кроме пригожих девок и молодиц.

Слова Медведь произносил жестокие, а глаза его при этом смеялись. Он даже подмигнул Мельничуку. Мол, шучу я. Похоже, уловил смысл и Владивой.

— М-да, прав ты, вообще, друг Медведь. Пьяный проспится, мертвый — никогда. Но, ведь еще неизвестно, чем бы все штуки Секирника закончились. И что от Дуброва осталось бы, задержись я в пути хоть на день. Так то…

Харцыз внимательно поглядел на него.

— Владивой, а ты часом на двух стульях усесться не задумал?

— А что? Считаешь, королевский венец будет плохо смотреться рядом с обручем Ханджара?

Так широко Медведь не думал. А потому только плечами пожал.

— Ну, тогда велю его в браслет перевить… — усмехнулся Владивой. Потом подошел к угловому столику и взял с него кувшин. Понюхал, потом пригубил. Почмокал губами и приложился к кувшину так, что только кадык ходил. — Ух! — оторвался, наконец. — В те годы, когда я был здесь воеводой, вино из этой бочки подавали только самым именитым гостям. Угощайтесь, уверен — ничего подобного вы прежде не пробовали. Чудесный напиток. Один только запах чего стоит…

Увидев, как в один миг судорожно перекосилось и позеленело лицо Лукаша, он усмехнулся и протянул сосуд Медведю. Есаул жеманиться не стал и в пару глотков осушил кувшин.

— Да, знатное винцо, — похвалил чуть свысока. — Да только в Кара-Кермене…

— Пришли, — не стал выслушивать харцызкое бахвальство Владивой, указывая на дверь в свой бывший кабинет. — Оставайся здесь. Насколько я узнал характер своей падчерицы, она должна быть здесь. Лукаш, тебе первому заходить. Не будем сразу пугать баронессу, а то разговор не получится.

— А ну, погодь… — оттер парня в сторону Медведь. Сам встал сбоку от двери и рывком дернул на себя створку. Тяжелая дверь распахнулась, как невесомая калитка. Есаул выждал секунду и кивнул. — Вот теперь порядок. Можешь заходить.

— Ты чего? — недоуменно поинтересовался Владивой.

— А ты? — ответил тот. — Небось, тоже о самостреле подумал? Жалко парнишку… Понравился он мне, больно смышленый. Пригодится еще…

— Совсем сдурел? — возмутился Владивой. — Какие еще самострелы? Это ж надо, решил я парнем прикрыться хотел?

— А что. Нормально… Каждый так бы сделал.

— Ладно, потом договорим. Держи ларец и стой здесь. Надо будет, позову.

Переступив порог комнаты, Владивой удивился снова.

Осада и прочие военные действия, сочетались у него с тягостями и лишениями, а потому он готов был увидеть Анжелину изможденной и постаревшей от потрясений и забот. А вместо этого — узрел румяную, разбитную девицу, взирающую на мир затуманенными глазами и глупо хихикающую в разговоре с Лукашем.

— Вот как… — протянул он. — Жаль, что Катаржина всего этого безобразия не видит. Может, пожалела бы покойница, что не позволяла мне как следует заняться твоим воспитанием. Ну, и кто же оказался настолько 'мудр', предложив, вместо воды, пить вино и пиво?

— О, кого я вижу! — воскликнула Анжелина, заметив Владивоя. — Сам воевода Дуброва к нам пожаловал… бывший. Что, господин барон, опять меня похитить решили? Или прямо тут свадьбу сыграем? Мои — все здесь, а ваши гости в округе расположились…

Анжелина помолчала, давая словам Владивоя пробраться сквозь ее собственные.

— А кто его теперь разберет… Вроде, хранитель наш. А что? От жажды помирать?

— Колодцы новые рыть! — свирепея от непотребного вида пьяной падчерицы, прорычал бывший воевода. — Колодцы! Твоя светлость!.. А старые надо было — известью протравить и, после, вычерпать досуха. Раза три…

— Колодцы?.. — растерянно переспросила юная баронесса, призадумалась и… стремительно покраснела. Мгновенно, сразу, вся. Словно вспыхнула…

— Ладно… — сменил тон Владивой. — Война не женское дело. Не тяни с новым воеводой-то. А лекарю-хранителю, если его совет, не забудь, потом, не меньше дюжины батогов всыпать.

— А будет у Дуброва и у меня это 'потом'? — вполне трезво поинтересовалась Анжелина. — Уж, коль вы здесь, то надо понимать: город и замок захвачены харцызами?