Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

Упрям вдруг понял, что за личиной сдержанного гнева Велислав прячет отчаяние. Что он сейчас и сам не знает, для чего говорит с двумя людьми, стариком и отроком, которых подозревает, если не в преступном, но невольном пособничестве предателю.

Увидел это и Нещур. Но если ученику чародея стало еще страшнее, то волхв, казалось, что-то придумал.

— Тайными тропами мы не владеем, княже, — сказал он. — Но, быть может, сумеем помочь.

Велислав приподнял бровь.

— Пока что ничего не обещаю, — продолжал Нещур. — Упрям, помнишь заклинание, которым ты меня сюда перенес? Я ведь и правда до ума его доведу, там работы — раз плюнуть. Созвучие привнести, выровнять — это я умею, чай, в песнопениях смыслю. И будет оно работать, как надлежит.

— Что же, для всей дольной дружины люльки сколачивать? — удивился Упрям.

— Зачем? Есть уже все, в готовом виде. Весь причал на Дону в кораблях…

Упрям даже покачнулся от неожиданности предложения.

— Да ты что, Нещур! Где столько силы взять?! Таких источников ни у одного чародея нет. Если только Совет Старцев всем составом да с помощниками звать…

— Можно созвать, — согласился Нещур. — И дожидаться, пока чародеи соберут все свои источники воедино — если вообще согласятся. А это тоже вопрос, ведь если совокупный источник иссякнет, все они без силы останутся. Но можно и вспомнить о подарке Востока.

Перо! С которым, по словам волхва, полгорода можно на воздух поднять.

— Разве его хватит? — спросил Упрям, уже ощущая, однако, знакомый задор, какой охватывал его каждый раз, когда он увлекался необычной мыслью, например, в ходе войны с крапивой. Правда, далеко не всякая необычная мысль оказывалась удачной. Но ведь теперь подал ее умудренный жизнью, многоопытный волхв!

— С избытком, — ответил Нещур. — Иначе и быть не могло. Я думал над смыслом подарка. Восток ведь знал, что с его помощью самого главного не сделаешь: Наума не вернешь. Даже не найдешь, потому что у пера нет связи с Наумом. Но и напрасным дар быть не может. Восток знает многое о грядущем, он — сокол мудрости и свершений. Он знал, что придет день, когда тебе потребуется чудо. И он его тебе дал.

— Значит… по воздуху, аки по воде?

Нещур кивнул.

— О чем это вы? — насторожился князь.

— О том, что наш юный друг может превратить все корабли, стоящие сегодня на Дону, в самолеты. И довести их до Ромейского Угорья. Покажи князю перо, Упрям.

Ученик чародея сунул руку за пазуху и нащупал дар Востока. По руке, по всему телу, здоровому, но начисто лишенному волшебной силы (оказывается, он так привык к ней, даже не умея толком пользоваться, что теперь чувствовал себя голым), растеклось приятное тепло. Перо пообтрепалось, но все равно сияло прекрасным золотым блеском.

— Это дар высших сил, — сказал он. — Второй день как он при мне, а я и подумать не смел. Но в нем и правда столько силы…

— Человеческий ум не привык мыслить о великом, — пояснил Нещур. — Потому тебе и не приходило в голову, каким огромным количеством магии ты располагаешь. Нужно пережить потрясение, чтобы по-новому взглянуть на вещи.

— А ты пережил? — спросил Упрям.

Волхв улыбнулся:

— Конечно. Я всегда боялся высоты, а сегодняшним утром… я полюбил летать. Если бы не раненые, я с удовольствием отправился бы с вами. Однако тебе следует поторопиться. Дары богов предназначены для одного свершения, чудеса происходят лишь единожды — и в нужное время.

— Погодите, — прокашлявшись, воскликнул князь. — Вы что, всерьез думаете, что я соглашусь на это безумие?

— Выбор у нас, кажется, невелик, — заметил волхв.

— Вот так запросто отдать дружину на произвол юнца, который, быть может, мечтает окончательно погубить княжество?

— Велислав Радивоич, — не стал обижаться Упрям. — А очки-духовиды у тебя при себе? Давай я тебе расскажу, как Нещур в Дивный прилетел и что я сделаю с кораблями. Ты мне вопросы будешь задавать, а я отвечать. И если хоть заподозришь, что появилось облачко лжи, — руби мне голову прямо на месте. Я тебе слова против не скажу.

— Да уж, наверное, — непроизвольно усмехнулся князь.

Велислав Радивоич никогда не давал своей дружине скучать. Сколь угодно прочен мир — воины всегда в учении. Полки сменяли друг друга на границах, вернувшиеся отдыхали и вновь отправлялись в поля, хоть потешно, но воевать. Так что сбор дружины неподалеку от города никого не встревожил: новый переход затевается, только и всего. Слухи о том, что переход будет отнюдь не учебным, возникли еще вчера, но, поскольку о положении дел в Ромейском Угорье народ не знал, никто в них и не поверил. Сегодня же весть быстрее пожара облетела город. Люди бросали дела и спешили к причалам — почему-то войско собиралось там. Повидать напоследок родных, пожелать удачи друзьям, просто подбодрить бойцов — все же славяне, все свои. Необходимость похода связывали с принцем Лоухом — и в общем не ошибались, хотя домыслов, понятное дело, разошлось море. У тех же, кто знал правду, не было ни времени, ни, что таить, малейшего желания будоражить народ рассказами.