Игорь Мерцалов - Три дня без чародея

Напряжение духа пришло мгновенно. Взмыв над ордой врагов, Упрям увидел, как брошенная сулица поражает кого-то из навей, как сокрушает другого сучковатая лапа древолюда (а вот его, справа подошедшего, ученик чародея и не заметил!), как секира третьему ключицу вместе с доспехом рассекает.

Увидел и то, что Ветерок жив пока, мечется по краю поляны, отбиваясь от троих навей. И что Буян лохматым пятнышком сереет, придавленный тушей того же навьего вожака — успел до горла дотянуться. И то, что двое чародеев уже мертвы — изрубили их, как могли сейчас Упряма изрубить. Светорад и его уцелевший товарищ, стоя спиной к спине, пережигали уже не обереги — внутреннюю силу, сколько ни оставалось ее. Навей вокруг них разрывало, сжигало, скручивало, волоков ломало. Сулицы трескались в полете или отклонялись в сторону, ножи летели обратно в метателей. Могучие противники — чародеи!

Но ясно становилось с первого же взгляда, что долго им не протянуть. Слишком яростен натиск, слишком проворны нави, слишком живучи волоки…

Прижимаясь к земле, прячась за спинами болотники кралось последнее чудовище. Покрупнее кабана, пожалуй. Сейчас оно прыгнет — и сдохнет в воздухе, конечно, и если его туша, даже изломанная и обожженная, рухнет на ладожан, им кон! Чувствуя, что больше не может держаться в воздухе, Упрям последним усилием направил себя к чудищу. То место над головами болотников, где он только что находился, пронзили несколько сулиц, метательных ножей и топориков; не найдя цели, все это добро, к неудовольствию навей, рухнуло вниз. Упрям этого уже не видел.

На мягкую посадку сил недостало — исчерпались до донышка. К счастью, мохнатая спина чудища и сама его туша, оказавшаяся будто бескостной, отвратительно податливой, смягчили падение. Не удосужившись спрыгнуть, Упрям взмахнул мечом. Разорви-клинку все едино, что располовинивать, лишь бы длины клинка хватало — хватило и теперь. Бьющиеся в агонии половинки чудища заставили ближайших навей отшатнуться, Упрям упал, но успел вскочить на ноги и. широким взмахом зарубив сразу двух болотников, пробился к ладожанам.

— Держитесь! Сейчас мы их…

Будто сглазил — тотчас по ногам хлестнула цепь, шипастый шарик кистеня только чудом не раздробил колено. Рывок — и Упрям растянулся на траве, ткнувшись лицом в морду мертвого болотника, разорви-клинок ушел в землю по рукоять. Ученик чародея поспешно перекатился на спину, выдергивая меч из объятии почвы, но было уже поздно. Двое ближайших навей опустили на него оружие — кривой меч и секиру.

Меч Упрям перерубил разорви-клинком, и обломок, падая, рассек ему щеку. А вот секира почему-то врезалась в землю, рядом с головой. Державший ее навь захрипел и упал. Упрям, не размышляя, подсек ноги второму болотник; и вскочил. И оторопел: рядом с ним, сдерживая натиск навей, сражался… орк!

— Даффай, мальтшик, даффай! — кричал он.

Что ж, думать будем после. Упрям, хоть и не понимал происходящего, «дал» — от всей души, зацепляя взмахом по два-три болотника сразу.

Метко брошенный нож вонзился в грудь второму из чародеев, но Светорад, воспользовавшись мигом свободы, притянул к себе магическую силу — с высочайшей искусностью черпая, должно быть, из самого лесочка, из обрыва тайной тропы, и нанес сокрушительный удар — точно огненный вал прокатился по навям.

Вблизи остался только волок, размахивавший опаленными сучьями. Упрям ринулся к нему, подрубил самый толстый корень. Бешеный древолюд покачнулся, огрел парня по плечу, но, не удержав равновесия, промахнулся — не оторвал руки, только скользнул по ней. Взвыв от боли, ученик чародея рубанул по середине древесного туловища. Волок вскинул скрипучие лапы — уже бездумно. И упал.

А напротив него упал Упрям. Еще бы — судорожным рывком сучка да прямо в лоб! Орк оказался рядом, прикрыл от нападения не заставивших себя ждать навей.

— Даффай!

Упрям снова встал, пошатываясь, правда, не хуже, чем в гостях у Нещура. Вот сейчас последний натиск будет. Последний. Выдержать его — и хоть по домам расходись. Только как выдержать-то?

Внезапно новые голоса пробились сквозь хрипло булькающие выкрики навей, и на поляну ворвались Нещур и весь десяток Ласа. Затрещали копья, пробивая навские доспехи, опрокидывая последнего волока, засверкали мечи.

И болотники обратились в бегство. Должно быть, не подозревали, что Светорад, тоже исчерпавший свои силы до капельки, уже не может разить их смертоносными чарами. И что странный паренек со своим ужасным мечом, прикрываемый со спины предателем-орком, с трудом сосредоточивает взгляд. Свежие воины сломили навей.