Дмитрий Ясный: Костяная легенда. Книга вторая. (СИ)

Для крепости данный факт передачи оказался весьма благотворным. Святые братья с энтузиазмом принялись за перестройку герцогского подарка и достигли на этом поприще немалых успехов. Внутренний ряд стен и привратные башни с барбаканом были разобраны на строительный камень, донжоны подверглись существенной переделке. Казармы с конюшнями исчезли всего за неделю и ровно через год Южный храм Церкви Всеблагих распахнул свои врата для первого паломника. Правда, столь радостное и значимое событие было омрачено смертью этого самого паломника от разрыва сердца, но осуждать покойника, испортившего праздник, было не совсем к месту. Зрелище, представшее взору вошедшего в ворота храма, было довольно впечатляющим во всех смыслах, и на не подготовленного зрителя действовало как хороший удар по голове.

Огромная и просторная, выложенная квадратными гранитными плитами площадь. Невообразимой высоты и объёма храм в центре площади, выстроенный в виде семи конечной звезды и вобравший в себя все три донжона затмевал солнце и протыкал своим шпилем облака. Непомерно расширившийся высь и в ширину, храм имел дополнение в виде небольших часовен, приютившихся на концах стилизованной звезды. По замыслу архитектора эти часовни должны были визуально 'заякорить' колоссальное строение, но получилось наоборот. Со стороны казалось, что колоссальная лапа неведомого чудовища силится вырвать из плит площади завязшие в камне огромные когти. Вдобавок, строгие линии, острые углы, ни одного мягкого перехода, нависающие над головой выступы и рубленные карнизы создавали впечатление угрозы и вызывали смутное ощущение тревоги. Аскетичный стиль архитектуры, призванный демонстрировать смирение и презрение к роскоши, сослужил храму плохую службу. Ну, а если упомянуть, что все эти изыски строителей были облицованы розовым тенниским мрамором, в свете закатного солнца приобретающим кровавый оттенок, то зрелище было ещё то. Так что первый паломник, вошедший в ворота храма, узрел, ужасну... э, восхитился и скончался от избытка чувств.

Поэтому сжатые до белизны пальцы Олла на поводьях коня и окаменевшие черты лица поставить были всего лишь слабым проявлением охвативших его чувств.

Храм производил сильное впечатление абсолютно на всех. Если же к виду кровавых стен зданий храма прибавить все мрачные слухи, байки и шепотки по тёмным углам таверн и на площадях о судьбах некоторых гостей местного Ватикана, то.... То выражение лица Олла понятно и простительно.

-Командир, за нами следили до самых ворот храма.

-Ты смог понять кто?

-Свои, кто же ещё - гай-лейтенант ас`Иона сплюнул на плиты храмовой площади налипшую на губах дорожную пыль -так славно работают только 'звенья' из внутреннего отдела. Три раза менялись, на глаза больше минуты не попадались, хорошо нас вели, качественно. Если бы не хотели показать, что мы под контролем, то я б никого и не заметил. Наши, командир, больше некому.

-Что ж, более чем очевидно, что любимый дядюшка в очередной раз решил продемонстрировать нам свою заботу.

Гай - лейтенант, соглашаясь, кивнул, чуть натянул поводья, придерживая лошадь. Задумчиво покосившись на Олла, осторожно проговорил:

-Всё-таки командир, я считаю, что ваш дядюшка прав - зря вы согласились на разговор с его Святостью. Не было никогда дружбы между Службой и святошами и вряд ли будет. Используют церковники вас, как пить дать, и руки умоют - это у них в крови. Змеиная порода.

Олла недовольно вздёрнул бровь:

-Хватит, лейтенант. Решение о встрече принято, согласие дано, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Тем более, мы на территории храма и к нам уже направляются храмовые служки. Твои предостережения не просто запоздали - они бессмысленны. И ещё - Олла с усмешкой посмотрел на лейтенанта - Иона, ты же не считаешь меня настолько безрассудным, что бы я отказался от разговора с самой его Высокой Святостью, настоятелем Южного храма патриос-первосвященником Флавием?

Ответа на этот вопрос не последовало, да Олла и не ожидал его. Гай-лейтенант и сам всё прекрасно понимал - отказаться от разговора с Его Святостью невозможно.

-Его Высокая Святость приглашает пройти гайт-офицера асс`Мэлур Олла в Левое крыло храма в гостевые покои. Его спутнику, гай-лейтенанту ас`Иона его Высокая Святость предлагает обождать своего командира в трапезной братьев.

Отстраненный и холодный тон голоса тощего служки, твёрдые окончания слов, правильное построение предложений. Строен, смотрит прямо и спокойно, но с некоторой толикой вызова, что свойственна аристократу с длинным перечнем достойных предков. Смирения, приличествующего служителю церкви, не наблюдается. Явно выходец из благородного рода. Даже смиренная поза служки была больше похожа на одну из фехтовальных позиций.