Оксана Павлычева - Проклятый Ангел - Легенда чертовой дюжины. Возрождение. Книга вторая.

Милина лежала на кровати, не в силах сделать движение – каждый вдох отдавал болью в груди. Она сама словно вся состояла из боли. Милина не вставала уже три дня – она не ела, не охотилась, и даже приступы безумия были деликатны с ней. Она не замечала, как заходил Алекс, долго стоял с задумчивым лицом. Если бы Милина увидела его, то непременно покрутила пальцем у виска – таким странным казался опекун. Он то улыбался – совсем слегка, то его брови сдвигались к переносице, затем он, вздохнув, покидал комнату. Милина этого не видела – ее взгляд был устремлен в потолок. На любой звук со стороны она бросала равнодушные, невидящие взоры. Глеба нет. Тьма все же добралась до него. Что там Алекс говорил про белокрылых? Они заберут Глеба? Зачем им его мертвое тело? К чему теперь оберегать его? Почему, почему нельзя было раньше защитить его? Почему они не вычислили ее и не остановили? Если бы не она – Глеб был бы жив. Только она во всем виновата. Только она. Милина ненавидела себя. Она тоже хотела бы умереть, но ее жалкая душа не принадлежала ей, что не позволяло обрести покой. Девушка крепко сжимала зубы, когда жгучая боль пронзала левую грудь. Казалось, сердце пронзают кинжалы. Наверно, это и есть ее ад – мучиться вечно, без возможности обрести покой. Милина даже не впадала в сон – неужели она теперь потеряла право даже на короткое успокоение? Девушка ощущала тяжесть опухших, уставших век и мокрых ресниц. Милина села в кровати. Давно не мучившая головная боль заплясала в висках, отбивая ритмы в ушах. Комната закружилась перед глазами в медленном танце. Милина боролась с желанием уронить голову на подушку, пусть спать совсем не хотелось. Наконец, она встала на ноги. Мелкая дрожь в коленях грозила, что девушка вот-вот окажется на полу. Нет, она все же дошла до двери, а затем вышла из комнаты.

Вода ласково окутывала тело Милины, вбирая скопившуюся боль. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением спокойствия и расслабленности. В воде воистину не чувствуется боль, даже душевная. Милине вдруг захотелось погрузиться в нее полностью. Вобрав в легкие побольше воздуха, она легла на дно ванны. Секунды шли, отбирая драгоценное блаженство. Воздух в легких неумолимо заканчивался. Нужно сделать вдох, но для этого придется подняться. Милине совсем не хотелось покидать гостеприимную стихию. Ворчливый внутренний голос предупреждал, что если она не вдохнет воздуха, то непременно умрет. Умрет? О, Милине так хотелось покинуть этот мир, который стал вдруг мерзким, грязным. Девушка продолжала лежать в воде, чувствуя стеснение в легких - они вдруг словно сузились, угрожая лопнуть. Сердце бешено отбивало удары. Милина сжала рукой край ванны – нехватка воздуха становилась невыносимой. Это продолжалось недолго, а затем боль ушла. Стало легко-легко. Что это? Она умерла? Нет. Милина чувствовала, что еще жива. Ведь она даже не теряла сознание. Девушка открыла глаза, но вместо мутной воды увидела чистое ярко – голубое небо. Оно было прекрасно. Милина невольно улыбнулась, залюбовавшись. Никогда еще прежде она не видела такого неба. Милина вдыхала воздух, радуясь, что может дышать. Да и воздух был «вкуснее», и дышалось легче. Спиной девушка ощущала нечто мягкое, нежное. Милина сжала ладони, затем подняла руки к лицу. В пальцах остались оборванные мелкие листья. Девушка села. Перед глазами возник зелено – голубой пейзаж. Вокруг только небо и трава. Больше ничего. От яркости травы и голубизны неба у Милины слепило глаза. Ее должно было напугать одиночество в этом незнакомом и странном месте, но она улыбалась. Невероятное, совсем внезапное счастье овладело душой девушки. Она дышала глубоко и медленно, смакуя каждый вдох. Неужели раньше ей не хватало воздуха? Она задыхалась, словно чьи-то цепкие пальцы держали ей горло, запрещая дышать. Словно кто-то контролировал каждый вдох. А здесь так много воздуха! Здесь она может дышать сколько захочет. Здесь она свободна. Внезапное ощущение свободы наполнило душу девушки эйфорией. Она звонко засмеялась, прислушиваясь к эху, которое уносило ее голос высоко в небо. Милина шла, ощущая босыми ногами шелковистую траву. Где она? Слишком уж она счастлива, чтобы быть на земле. Слишком уж это место чистое, чтобы быть земным раем. Но если она умерла, то не должна ли она оказаться совсем в другом месте, и испытывать отнюдь не счастье? Милина еще раз посмотрела в небо. Оно было чистым, глубоким, бесконечным, и изумительно голубым.