Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой

Но Келда как будто не знала усталости. Сперва она с ловкостью кошки и легкостью бабочки пробежала по хитрому сплетению неглубоких впадин, то и дело карабкаясь на плоские вершины, хватаясь руками за прохладные камни. Ей нравилось чувствовать себя диким зверьком, прыгающим по скалам…

Скалы ближе к облакам.

Иногда, оказываясь на очередной возвышенности, девушка оглядывалась, обхватывая широким взглядом ту часть фьорда, которую можно было увидеть из данной точки берега. Один раз ей показалось, будто…

Нет, наверное, просто показалось, не более.

И все-таки, когда Келда в следующий раз взобралась чуть повыше, она снова огляделась, надеясь увидеть больше…

Отсюда можно было хорошо видеть узкий пролив, отделяющий фьорд от открытого океана. Там, за двумя скалами, которых Келда сравнивала с каменными стражами, поверхность воды была почти ровной: погода в тот день была на редкость спокойна.

И все же, все же…

Что-то там темнело на фоне голубой воды, неподалеку от берега…

Прищурившись и напрягая зрение изо всех сил, Келда вдруг поняла, что это были останки какого-то судна.

Корабля.

Да-да, можно было даже различить торчащие из воды поломанные мачты и порванные паруса, которые колыхались на морском ветру…

Даже дураку было ясно, что накануне вечером (как раз был довольно сильный шторм) какой-то небольшой корабль потерпел крушение у этих берегов.

Потому что там, под обманчиво ровной гладью прятались готовые любого насадить на свои громадные клыки каменные рифы.

Наверное, скоро самые ранние и трудолюбивые рыбаки уже обнаружат корабль, а вернее, то, что от него осталось, и разнесут слух по всей деревне. А наиболее благородные и добродетельные примутся разыскивать уцелевших.

А пока…

Пока у Келды есть проблема поважнее.

Через час она уже спустилась в долину, и ее слух тут же успокоило тихое журчание горного ручья, который, прячась под сенью соснового бора, огибал Пост Смотрящего с одной стороны, чтобы слиться с рекой, впадающей в залив. Келда знала, что сама река, бурная, пенящаяся, но довольно мелкая, протекала чуть западнее, по узкому ущелью, которое напоминало огромную вертикальную трещину в многовековой скале.

Холодная и чистая вода в ручье даровала новую легкость слегка подуставшим ногам девушки, и Келда вновь устремилась вперед, без труда маневрируя между плотно растущими здесь деревьями, то нагибаясь, чтобы пройти под самыми нижними ветвями, то перепрыгивая через сильно выпирающие кое-где мощные корни зеленых гигантов. Она как будто танцевала.

В скором времени она и в самом деле начала пританцовывать, не замедляя хода, и при этом тихонько напевала себе под нос старинные скандинавские песенки.

Так Келда начала подъем. Сперва склон был пологим, и можно было без труда шагать в вертикальном положении, однако чем дальше пробиралась девушка, тем сильнее приходилось сгибать колени при каждом шаге и пригибаться к земле. В конце концов, она снова подключила к делу свои намозоленные руки и стала карабкаться, словно обезьяна, не заботясь о чистоте своего платья, когда приходилось вставать на колени.

Это приводило ее в необыкновенно восторженное состояние.

Она знала, что уже приближается к широкому плоскому выступу в склоне скалы, вроде отрога. Там можно было перевести дыхание и оглядеться, не видно ли Болдра…

Ближе к этому самому месту лес совсем поредел, а склон вновь стал более пологим, и Келда выпрямилась, убирая в лица непослушные пряди светлых волос, которые лезли в глаза во время подъема. И тут она увидела на плоской площадке отрога знакомую фигурку.

- Болдр!

Мальчик тут же обернулся на голос, и она увидела на его лице счастливую улыбку. С ним все было хорошо, и сердце Келды замерло от радости и облегчения. Опомнившись от этих внезапно нахлынувших положительных эмоций, она сорвалась с места и вскоре уже крепко держала племянника за руку.

- Господи, Болдр! Слава небесам, с тобой все в порядке! Мы так переживали! И как тебе удалось забраться так высоко? – тут она нахмурилась и погрозила мальчику пальцем. – Больше никогда так не делай, ясно? Нельзя убегать из дома, не предупредив родителей, это очень нехорошо. Тем более здесь очень опасно. Твоя мама чуть не сошла с ума от страха!

Болдр посмотрел ей в глаза извиняющимся взглядом, однако глаза его продолжали сверкать от возбуждения и триумфа. От восторга. И – боже мой! – как же Келда его понимала!

Любой бы пришел в неописуемый восторг, если бы увидел, как из глубины залива на него смотрит само небо… Чистое, необъятное. Голубое-голубое… И яркое полуденное солнце пролило на ровную гладь ослепительно белый свет, будто нынче ночью звезда утонула в бездонной синеватой глубине.