Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой

- А ее отец не сказал вам, что произошло? Куда пропала ваша жена? – удивилась Эидис.

- В том то все и дело, сударыня. Ее отец тоже куда-то исчез. Поговаривали, что он переехал куда-то вместе с сыном, но куда – никто не знает. Даже Томас Сорбо не понимает, куда они делись.

- Томас Сорбо? – изумленно переспросил Хэвард. – Но… почему «даже» Томас Сорбо? Он… разве он как-то связан с вашим исчезнувшим тестем?

- Я думаю, да, раз он носит одну с ним фамилию и живет в его доме. Ари Сорбо – так звали отца Вигдис.

- Сорбо? – воскликнула Эидис, хватаясь обеими руками за щеки. – Так это что же получается? У бедного герра Томаса не только жена с сыном умерли, так еще и… Ах, несчастный!

- Выходит, доктор Сорбо – мой родственник? – недоуменно спросила Нанна, глядя то на отца, то на жениха.

- Получается, что так, - кивнул Хэвард.

- Я ведь говорил: дело чрезвычайно важное и не терпит отлагательств! – вскричал Ойвинд, важно скрещивая руки на груди. – Как это я могу не помочь моим друзьям? И как это юрист – а я юрист! – может спокойно пройти мимо загадочного происшествия, в котором, очень даже возможно, замешано преступление против закона?

- Конечно-конечно, ты правильно поступил, - поспешил заверить друга Хэвард.

- Господи, столько всего вдруг навалилось, нужно попытаться привести мысли в порядок, - сказала Эидис с глубоким вздохом и внезапно спохватилась. – Ах, да что же это я вас голодом морю! Посидите тут, родимые, а я сейчас быстренько накрою на стол.

И она заторопилась на кухню, но ее взгляд случайно упал на Ребекку, которая все еще стояла возле лестницы.

- Что с вами, фрекен Абель? Вы не здоровы? – с тревогой спросила Эидис.

Ее гостья вздрогнула и выдавила улыбку.

- Не здорова? – переспросила она еще в полузабытье. – Почему вы так решили?

- Вы бледны, как полотно, моя бедная. Только посмотрите на себя!

- Просто голова вдруг закружилась, вот и все. Вы ведь знаете: в нашем возрасте это бывает… Сейчас пройдет.

- Посидите в кресле, милая, пока я приготовлю вам и нашим гостям обед. А Хэвард… Хэвард! Слышишь меня? Иди-ка и посмотри, как себя чувствует герр Роальд.

Ветер едва слышно свистел в щели между неплотно закрытыми створками окна, и Кэйа, лежа в кровати, помимо воли прислушивалась к этому звуку, стараясь успокоиться и уснуть. Мысли о Стеине никак не давали ей покоя, она безумно переживала за брата и за то, как ему, должно быть, больно. А ведь в таком подавленном состоянии он иногда может совершать ужасные глупости!

Кэйа не видела Торстеина с того самого вечера у Фолки и Эидис, когда те отмечали помолвку Хэварда и Нанны. Когда ее брат так демонстративно покинул дом ее свекра, хлопнув дверью… Да, Келда, наверное, тогда правильно сделала, что вынудила его уйти, Кэйа благодаря ей испытала огромное облегчение, но…

Но не должна ли была она тогда побежать за ним, поговорить? Хоть на пять минут покинуть Халворсенов, чтобы проводить брата, которому так не хватает заботы, семьи…

Может быть, и должна была.

Да только Кэйа знала: в таком настроении Торстеин Норсенг даже ее слушать не стал бы.

Тем временем со стороны окна донесся еще более громкий скрип.

И ей вдруг стало страшно. Она сама не знала почему – просто стало страшно.

Очень страшно.

Кэйа протянула руку и нащупала под одеялом широкую ладонь мужа, чувствуя, как сильно и часто бьется сердце у нее в груди.

- Андор, - шепотом позвала она. – Ты спишь?

Он не ответил, только слышалось его ровное дыхание, и Кэйа еще отчетливей ощутила свой страх. Не желая будить мужа, она просто придвинулась к нему, повернулась на бок и осторожно прижалась лбом к его плечу, закрыв глаза и обняв его за руку.

Ветер продолжал отвратительно свистеть, а Кэйа никак не могла заставить себя заснуть.

Ее очень редко преследовали ночные кошмары, и вообще она никогда не была трусихой, но теперь со всех сторон ей слышались едва различимые, странные звуки: то шорохи, то шелест листвы за окном, то поскрипывание досок, то легкие шаги… Словно кто-то крадется… Мягко ступает. Как котенок.

Кэйа съежилась, распахнула глаза и, подняв голову, оглядела всю комнату, словно боясь увидеть в темном углу какое-нибудь чудовище или, может, злоумышленника. Однако в спальне было пусто, и вскоре она, укоряя саму себя за слабость, уронила голову на грудь Андора.