Александр Кудрявцев: Винчестер

Я хриплю последнюю песню из последних сил.

А как иначе?

В темноту ударил столб света, будто где-то сверху врубили мощный прожектор, и мрак закричал на сотни голосов. В луче струились человеческие фигуры. Они снова были рядом. Те, кого я отпустил, вернулись. И мрак гремел и трещал, будто мокрое от грозы небо, а блики света мелькали, как веселые клинки, и дрожали золотые нити, которые связывали всех. Тьма вздрогнула, съежилась – и взорвалась салютом разноцветных сверхновых и вытянулась в парсеки звездной пыли новеньких галактик.

Когда все утихло, я осторожно приоткрыл дверь. Шагнул вперед, щурясь от непривычно яркого света.

За порогом оказался обычный питерский дворик, уютно устроившийся под желтыми кронами старых деревьев, такой тихий, что я не сразу ощутил его странность. Люди, шагавшие к подъезду, собака, вылетевшая порезвиться на газон, и даже голуби, вспорхнувшие с асфальта, застыли в воздухе, как восковые фигуры.

Я вышел на такую же неподвижную улицу: замершие авто и пешеходы, стая чаек, будто вмерзшая в синюю глыбу неба над крышами Васильевского острова.

Мой мир застыл в ожидании моего выбора.

- Все нормально! – махнул я рукой. – Я вернулся. Поехали!

Картинка вокруг ожила, сдвинулась, зашумела и загудела на сотни разноцветных голосов.

А я подошел к знакомому подъезду. Чуть помедлил и набрал номер на домофоне.

Не нужно быть богом, чтобы знать, где тебя всегда ждут.

Поезд беглеца никогда не вернётся,

На неверном пути лишь в одну сторону,

Наверное, я должен добраться куда-то,

А я – не здесь и не там.

(«Психбольница»)

Когда они придут, я буду готов

Я слышу их голоса изнутри

(Мановар)

«Оргия праведников»