Александр Кудрявцев: Винчестер

Они сбежали в Нижний мир и слились с Туманом на века.

До тех пор, пока среди болот мира людей не прозвучали топоры тех, кто пришли строить деревни.

Спустя века на их месте появился город. Новая столица империи росла. Болотная земля принимала новые кости, новую кровь и новые страдания.

Внизу шевельнулся Зверь.

Его поливали болью и кровью голодные бунты, восстания, революции. Ему подарила тысячи смертей большая война. Болотный бог окреп и разбудил слугу.

Зверь набирал силу для возвращения.

- Безглазый, - я разжал хватку, - где Искра?

- Ее здесь нет…

- Что значит, нет? – заорал я. - Что ты с ней сделал?

- Она в твоем мире, Винчестер. Будешь ты с ней или нет… сейчас зависит только от тебя.

Он не врал. Я чувствовал это. Безглазый легко читал мои мысли.

- Ты один из нас… В тебе сила… Ты прошел все испытания… Зверь давно искал человека… который может открыть Дверь…

- Почему я? Почему? – я встряхнул умиравшего шамана.

- Ты победил проклятие своего рода… Теперь ты - позвоночник между мирами живых и мертвых... Открывающий двери… Новый шаман.

- Как ты?

- Я стар… Мое время прошло... Поэтому честь выпала именно тебе.

- Какая честь?

- Пора выпустить Зверя… Нужно открыть Дверь... Дверь между мирами… Вы выйдете вместе.

- Я обычный человек…

- Сначала… ты мне таким и показался… Обычным… трусом… Но проклятие привело к тебе мертвых… и ты справился… А мертвые оставили тебе не только память… Они оставили силу…

- Да какую к чертям собачьим…

- Ненависть! – прошипел шаман. – Поколения ненависти… Ты заряжен ей до упора, Винчестер… Все это время… тебе не хватало пороху… Но даже обычный мужчина… готовый убить или быть убитым… превращается в полубога… Пришлось разыграть этот спектакль… Теперь ты готов… Дверь… - коготь Безглазого указывал на длинный коридок, в который сужался зал подземной лаборатории.

- А если я откажусь?

- У тебя нет выбора… Он уже идет за тобой… Он…

Тело Безглазого выгнулось, ноги заскребли по полу, и шаман затих.

Я повернулся к тоннелю.

Пол коридора оказался мягким, как сырое мясо. Багровые стены пульсировали, натягивались, будто перепонки, и тогда проступали очертания уродливых существ, пытающихся выбраться наружу.

Я еле переставлял ноги. Покачнувшись, оперся о стену, но тут же отдернул руку. На ощупь стена оказалась горячей и скользкой, как парные внутренности.

По стенам коридора прошла судорога. Шепот существ перешел в вой, они кричали, визжали и шипели. Хор набухал в ушах багровой ватой, а я все пробирался вперед по бесконечному, исходящему спазмами коридору и только выбравшись к длинной, слабо освещенной сверху лестнице, остановился отдышаться.

Нос защекотал запах старого подвала: побелки, пыльной паутины, подгнившей картошки. Передо мной вытянулась вверх сбитые ступени, упиравшиеся в деревянную дверь из непригнанных досок. Сквозь щели пробивались лучи солнца, и шелестела на ветру еще невидимая листва моего мира.

Я поковылял вверх на дрожащих от усталости ногах. Колени подогнулись, я рухнул на грязные покатые ступени и пополз, обдирая руки о сколы, задыхаясь в теплом, гнилом, как несвежее дыхание, воздухе.

Стены-перепонки лопнули. Те, кто были за ними, ползли ко мне из темноты.

Дверь между мирами выглядела хлипкой заслонкой.

«Мир болен. Когда-то ему нанесли рану, и с тех пор из мира уходит свет. Легенды про смерть светлого бога, о похищении богини света, история про Змея и яблоко – все они об одном и том же. Когда-то с миром что-то случилось и продолжает случаться в жизни каждого из нас. Черный сквозняк из невидимых трещин. Когда это происходит, каждый делает свой выбор».

Голос Ворона звенел в мозгу, как живой.

- Какой? – пробормотал я, уже зная ответ.

Голос усмехнулся.

«Открыть подвал. Или стать тишиной внутри грома. И биться за то, что тебе дорого».

Я остановился у двери. Поворачиваясь лицом к тому, что шло из Тумана, я почувствовал, как шевелятся и седеют волосы на голове.

Мрак вытягивал остатки сил и пробирался внутрь тоскливым предчувствием смерти.