Александр Кудрявцев: Винчестер

- Ну, давай, Терминатор…

Гриф сложил руки на широкой груди и ухмылялся мне в лицо.

- Давай. Бей, ссыкло…

Я стоял рядом и не мог пошевелиться. Кирпич выскользнул из ослабевшей руки.

- Н-на! – выдохнул Гриф, с размаху шлепнув меня ладонью в лицо. Я грохнулся на пол.

Парни заржали. Гриф был серьезен и не отрывал от меня страшных маленьких глаз.

- Пшел, корявец…

Я скатился по высоким ступеням. Порыв ночного ветра охладил лицо. Я остановился у входа, увидев тяжелую штакетину, почти оторванную от поваленного забора.

Нужно было возвращаться.

- Валим, хлопцы! – донеслось из здания. – Малый стукануть может. Быро!

Они брызнули из здания, как тараканы. Я вернулся к девушке в красном. Моя леди успела одеться и сидела, по-кукольному разбросав длинные ноги по грязному полу.

- Вот так оно и бывает, Дик…

- Я провожу тебя.

- Иди домой, - она встала и, покачиваясь, пошла к выходу.

«Леди ин ред» крутилась в голове заевшей пластинкой. Глаза разъедали слезы. Пара темных капель из носа шлепнулась на белые кроссовки.

Я больше не видел ее. По дороге домой светили все те же звезды, в облаках ныряла та же самая Луна, по-прежнему пахло сиренью. Но правильного мира больше не было. А может быть, я просто повзрослел.

Я звонил Штирлицу домой с утра, но его матушка сказала, что он куда-то вышел. Похоже, Штирлиц направился в Камору - нашу тайную подвальную комнату.

Мы оборудовали Камору в подвале многоэтажки Штирлица. Бесхозная комнатка нашлась с год назад, когда родители послали Штирлица в подвал за картошкой. Он перепутал двери и случайно обнаружил пустующее помещение рядом с фамильным погребом.

Подвальную комнатку обжили мы быстро. Притащили старую раскладушку и топчан, стены обклеили плакатами "Металлики" и "Нирваны", сколотили небольшой столик, на дверь повесили амбарный замок. В Каморе собирались тайком, по вечерам, курили бурые ментоловые сигареты "Мора"- считалось тем еще шиком - травили истории и дулись в мятые карты.

В подвале оказалось мрачно - кто-то опять украл лампочку. Я щелкнул беспомощной зажигалкой и стал спускаться по пологим ступеням входа. Древняя дверь в длинный подвальный коридор заскрипела так, что слегка заложило уши.

Стало страшно. Я застыл на месте, тут же обругал себя бабой и шагнул во мрак. До Каморы нужно было пройти шагов двадцать, свернуть направо и через три двери - налево.

Сначала из тьмы впереди повеяло холодом. Огонек зажигалки дернулся и исчез.

А потом послышался детский смех.

Звонкий хохоток приближался, а я все не мог разглядеть этого странного ребенка, весело разгуливающего по темному подвалу.

Внезапно смех смолк. И тут же раздался справа от меня, совсем рядом. Я дернулся влево - и невидимый ребенок хохотнул у левого уха. Стараясь унять тяжелое дыхание, я попятился к выходу.

Шаг за шагом.

Шаг.

За.

Шагом…

Я увидел его прямо перед собой - маленького мальчика в рваном джинсовом комбинезоне с черными синяками под глазами и темной точкой посреди лба. Его тело мерцало, как светляк.

Ребенок снова засмеялся. Из точки над его переносицей поползла темная струйка. Не сходя с места, он протянул ко мне руки, и они все росли, удлинялись, а пальцы с безобразно отросшими черными ногтями тянулись ко мне, и пришел я в себя лишь тогда, когда они коснулись моей кожи...

и он опять ударил деревянным мечом так, что мое оружие выскочило из рук.

- Сдавайся!

- Робин Гуд не сдается! - я увернулся от его клинка и бросился Джеку в ноги.

Он хоть и старший, но несообразительный. Увалень на маневр среагировать не успел, и я быстро оседлал соперника.

- Победа лесных разбойников!

Джек пыхтел, корчился и даже старался кусаться.

- Пусти, гад!

На шум во дворе из дома выглянула мать.

- А ну-ка встали с земли оба! - прикрикнула она.

Мы быстро поднялись и принялись отряхиваться. С тех пор как отец ушел на войну, с шутки с мамой были плохи.

- Глянь! - Джек ткнул меня локтем, указывая за калитку.

Вдалеке на дороге клубилась пыль, и уже отчетливо слышался стук копыт. Мама нахмурилась.

- В дом, живо! - распорядилась мать. - Спрячьтесь где-нибудь и не показывайтесь, пока они не уедут!

Мы вбежали на террасу и подкрались к неплотно закрытой занавеске.

У частокола изгороди спешились двое вооруженных мужчин.

- Что вам угодно? - мать скрестила руки на груди, загораживая проход во двор. - Это частная собственность, и я не разрешаю...