Стэн Николс - Хранители Молнии

– А почему бы и нет?

– Потому что враг нашего врага – наш друг. Эта концепция, по-видимому, в голове Хаскера не прижилась.

– У нас нет друзей.

– В таком случае, союзник. И я хочу, чтобы он остался в живых, если только это возможно. Если цилиндра здесь нет, то, может быть, он подскажет, где его искать. Если, конечно, кто-то из вас не научился понимать болтовню кобольдов.

– Надо двигаться, – сказал Джап, – пока не обнаружили тела.

– Верно, – согласился Страйк. – Действовать будем так. Две группы. Я, Коилла и Элфрей присоединимся к солдатам у меньшего дома. Я хочу обеспечить безопасность узника. Хаскер и Джап, берете остальных и окружаете большой дом. Однако ничего не предпринимайте, пока я сам туда не явлюсь. Понятно?

Сержанты кивнули. Однако смотреть друг на друга они избегали.

– Отлично! Вперед!

Росомахи, разделившись на две группы, тихонько двинулись к поселку. Они не встретили сопротивления и не уловили никакого движения.

Отряд Страйка присоединился к солдатам, оставленным Коиллой возле меньшей лачуги, и окружил строение. Было видно, как группа Джапа и Хаскера делает то же самое.

– Будьте наготове. Ждите моего приказа, – шепотом приказал своим солдатам Страйк. – Коилла, пошли заглянем в окно.

Она, пригибаясь, двинулась первой. Заглянув на мгновение внутрь, подала знак капитану. Сцена не изменилась: двое спящих часовых и связанный пленник. На этот раз гремлин не заметил, что за ним наблюдают, и не поднял глаз. Коилла и Страйк крадучись вернулись к остальным.

– Время выкладывать козыри, – прошептал Страйк. – Делаем это быстро и тихо.

Он постучал в дверь и метнулся в сторону. Потекли напряженные секунды ожидания. Минуло полминуты. Страйк забеспокоился: может быть, события пошли совсем в другую сторону. Он не удивился бы, если бы на головы им откуда ни возьмись свалился весь народ кобольдов. Он подождал еще немного, не заметил ничего подозрительного, затем постучал опять, на этот раз чуть погромче. Снова прошли несколько томительных секунд. Загремел засов.

Дверь открылась. Из нее высунул голову кобольд. Сделал он это довольно небрежно – так делают, когда не ждут неприятностей. Страйк схватил тварь за шею и оттащил в сторону. В открытую дверь хлынули Росомахи.

Кобольд вырывался, и Страйк убил его ударом кинжала в сердце. Волоча за собой тело, быстро вошел в здание. Второй часовой был уже мертв. Ему не дали даже встать. На лице его застыла печать неожиданной смерти. Страйк бросил труп его товарища рядом.

Коилла зажимала рукой рот трепещущему узнику. Другую руку, с ножом, она держала у горла гремлина.

– Попробуй подать голос и последуешь за ними, – пообещала она. – Если я уберу руку, будешь молчать?

Гремлин, с круглыми от страха глазами, закивал. Коилла убрала руку, однако нож по-прежнему держала поблизости.

– У нас нет времени на вежливую болтовню, – сказал Страйк пленнику. – Тебе что-нибудь известно об артефакте?

Вид у гремлина сделался слегка озадаченным.

– О цилиндре? – пояснил Страйк.

Гремлин переводил взгляд с одного орка на другого, потом на убитых кобольдов, потом опять на Страйка. И опять ответил кивком.

– Где он?

Гремлин сглотнул. Когда он заговорил, оказалось, что у него бас и говорит он с вескими, солидными интонациями, слегка приправленными ужасом.

– Он в главном доме, со спящими.

Коилла пристально посмотрела на него:

– Советую говорить правду, о древний.

Страйк указал на одного из рядовых:

– Останешься с пленником. Остальные со мной.

И повел дружину к главному дому. Воины приготовили оружие, которое предпочитали для рукопашной. Большинство выбрали ножи. Страйку нравилась комбинация меча и ножа. Хаскера устраивал топорик.

Подошли к единственной двери, сгрудились вокруг нее – Страйк, Коилла, Хаскер, Джап и Элфрей впереди.

Хотя за порогом дома находилось неизвестное количество – возможно, даже сотни – представителей враждебной расы, Страйк заметил, что испытывает странное спокойствие, почти безмятежность. Это было одно из чувств, которые он. часто испытывал перед боем, когда накатывало то неповторимое ощущение цельности бытия, которое дает только близость смерти. В такие минуты даже сам воздух, как бы он ни был мерзостен, казался сладким.

– Начали, – буркнул он.

Хаскер рывком отдернул полог.

Росомахи хлынули в дом яростной волной. Они прокладывали себе путь, рубя и пронзая все, что попадалось на пути. Они затаптывали кобольдов, закалывали мечами, перерезали им глотки, разрубали топорами. Дом переполнялся оглушительной какофонией воплей, визга и проклятий на чужом языке.