Джон Норман - Мародеры Гора

— Приказать, чтобы ее высекли? — поинтересовался Самос.

Талена побледнела.

— Нет, — ответил я.

— Раск из Трева отдал меня одной женщине-пантере, ее звали Вьерна. Так я попала в северные леса. Мой нынешний хозяин, благородный Самос из Порт-Кара, купил меня на берегу Тассы и доставил в Порт-Кар на цепи, прикрепленной к кольцу, вделанному в борт его корабля. А здесь, несмотря на высокое рождение, меня поместил вместе с простолюдинками.

— Ты всего лишь рабыня, — сказал Самос.

— Я дочь Марленуса из Ара, — гордо возразила Талена.

— Насколько мне известно, попав в лес, ты попросила своего отца выкупить тебя, — медленно проговорил я.

— Да, — подтвердила Талена. — Я это сделала.

— А тебе известно, что Марленус поклялся на своем мече и щите с гербом Ара, что отказывается от тебя, что ты больше ему не дочь? — спросил я.

— Я не верю, — сказала Талена.

— Ты ему не дочь, — повторил я. — Ты теперь не принадлежишь ни к какой касте, у тебя нет Домашнего Камня, нет семьи.

— Ты лжешь!

— Опустись на колени перед кнутом! — приказал Самос. Талена сразу стала какой-то жалкой и медленно встала на колени. Скрещенные запястья протянуты вперед, как будто связаны, голова опущена к самому полу, спина открыта кнуту.

Она задрожала, и я понял, чего смертельно боится и с чем прекрасно знакома эта рабыня — Талена познала поцелуи горианского бича, которым пороли непокорных рабов.

Словно по мановению волшебной палочки, в руке Самоса появился меч и мгновенно проник за ворот ее одеяния, еще мгновение — и Талена останется обнаженной.

— Не наказывай ее, — попросил я Самоса. Самос сердито посмотрел на меня. Эта рабыня вела себя слишком нахально.

— К его сандалиям, рабыня, — приказал Самос. Я почувствовал, как губы Талены прижались к моей сандалии.

— Простите меня, господин, — прошептала она.

— Встань, — сказал я.

Она поднялась на ноги и отступила на шаг. Я видел, что Талена боится Самоса.

— Ты лишилась всего, — продолжал я. — Хочешь ты того или нет, но твой статус ниже, чем у последней крестьянской шлюхи, у которой есть Домашний Камень.

— Я тебе не верю, — заявила она.

— Ты не забыла меня, Талена? — спросил я.

Она опустила ворот своего одеяния и обнажила шею.

— Я ношу ошейник, — только и ответила она, и я увидел простой, гладкий, серый ошейник дома Самоса.

— Сколько она стоит? — обратился я к Самосу.

— Я заплатил за нее десять золотых монет, — равно душно отозвался он.

Казалось, Талена была поражена, что ее продали за такую смехотворную сумму. Однако для девушки в ее совсем уже не юном возрасте на побережье Тассы это была прекрасная цена. Несомненно, она стоила так много только из-за того, что была ослепительно красива. Впрочем, если бы ее как следует одеть и выставить на продажу на рынке в Тьюрии или Аре, Ко-Ро-Ба или Тарне, можно было бы выручить куда больше.

— Я дам тебе пятнадцать, — предложил я.

— Очень хорошо, — сразу согласился Самос.

Правой рукой я достал кожаный мешочек с золотом, висевший у меня на поясе, отсчитал монеты и протянул их Самосу.

— Освободи ее, — сказал я.

Самос, общим ключом, которым он множество раз замыкал и отмыкал рабские ошейники, открыл замок и снял тонкую металлическую полосу с прелестной шеи Талены.

— Теперь я и в самом деле свободна? — осведомилась Талена.

— Да, — сказал я.

— Я должна была бы принести своему хозяину тысячу золотых, — заявила она. — Как дочь Марленуса из Ара, цена за право быть моим свободным спутником составляет тысячу тарнов и пять тысяч тарларионов!

— Ты более не дочь Марленуса из Ара, — повторил я.

— А ты лжец. — Она с презрением посмотрела на меня.

— С твоего разрешения, я удаляюсь, — вмешался Самос.

— Останься, Самос, — попросил я.

— Ладно, — ответил он.

— Очень давно, Талена, мы были спутниками и заботились друг о друге.

— Я была глупой девчонкой тогда, — бросила Талена, — а теперь я взрослая женщина.

— И я стал тебе безразличен?

Она пристально посмотрела на меня.

— Я свободна, — заявила она. — И могу говорить все, что пожелаю. Посмотри на себя! Ты даже ходить не можешь. Не в силах пошевелить левой рукой! Ты калека, калека! И ты мне отвратителен! Неужели в твоей голове могла возникнуть мысль, что такая женщина, как я, дочь Марленуса из Ара, станет думать о подобной развалине? Взгляни на меня. Я красива. А теперь посмотри на свое отражение. Ты калека. Заботиться о тебе? Да ты глупец, глупец!