Александр Бычков - Розовый Дождь

– Хватит с нас смертей! Хватит! И так почти никого не осталось… Феи помогут… Проказа излечима…

– Правда, милок? – в голосе старика мелькнула надежда.

– Правда, отец… Только придется Вам чуть-чуть подождать тут… Я встречаю здесь кое-кого, а потом все вместе отправимся в город… Точнее, в то, что от него осталось… – голос Гастона дрогнул…

Ждать пришлось недолго. Вскоре где-то недалеко за поворотом – как раз откуда вышел прокаженный священник с детьми – весело зазвенели бубенчики и показалась целая кавалькада прекрасных коней… Такой кавалькады Целестия, наверное, не видела ещё никогда, да, может быть, и не увидит никогда больше…

Впереди скакали три белоснежные лошади с золотоволосыми девушками в пурпурных туниках и крылышками за плечами, за ними – ещё три уже черные как смола лошади, на которых сидела черноволосая девушка в длинном черном платье, зеленоволосая – в длинном зеленом и пепельноволосая в жемчужно-белой тунике, в третьем ряду в центре ехал высокий молодой человек с коротко стриженными темно-русыми волосами и в черной бархатной куртке с серебристыми узорами и длинном рыцарском плаще со шрамом на правой щеке, рядом с ним ехала черноволосая юная девушка в темно-синем платье, а слева от молодого человека – печальная золотоволосая в королевской короне на голове, сзади и спереди которой сидели два плюшевых зверенка, обнимая её за талию… Кавалькаду продолжал длинный ряд золотоволосых, черноволосых и зеленоволосых красавиц, составлявших свиту главных наездниц. Несмотря на радостный звон бубенчиков, они были печальны, тихи, задумчивы, кроме трех – черноволосой красавицы в во втором ряду, а также юноши и девушки в третьем, бросавших друг на друга влюбленные взгляды… Но они старались не выражать свою радость открыто – хотя лица их светились от счастья, по губам то и дело сквозила улыбка, а щеки розовели, но они радовались молча…

Гастон взглянул на них и его мрачное белое как полотно лицо просветлело, особенно при взгляде на черноволосую красавицу…

Он галантно поклонился и направился к дамам, делая знак рукой, которому кони повиновались, остановившись…

– Pax vobiscum, sorores pulchres! – произнес на феином языке Гастон, ещё раз поклонившись. – Рад приветствовать Вас снова в своих владениях, как законный принц Кронбургский. Особенно рад видеть и Её Величество, и своего товарища по оружию… Вижу он уже предвкушает брачную церемонию! Завидую!

Асмунд покраснел и отвел взгляд от Милены – ему было стыдно за столь очевидно проявленные чувства посреди всеобщего траура. Чтобы скрыть смущение, он быстро спрыгнул с лошади и бросился к Гастону, чтобы припасть перед ним на одно колено и поцеловать перстень на протянутой руке, как и положено вассалу перед своим сеньором, но… Гастон распахнул объятия и, с радостным смехом, заключил в них Асмунда, как своего брата…

– Я рад, что ты выжил… Честное слово, сынок… – и глаза Гастона наполнились слезами. "Что-то в последнее время часто я стал плакать" – мелькнула в голове Гастона мысль. – "Наверное, старею… А ведь так много ещё предстоит сделать!".

– Ой! – вдруг раздался пронзительный крик Асмунда за плечом Гастона. – Ой! – и сильные руки оттолкнули его от себя. Не успел Гастон подумать, в чем дело, как Асмунд уже бежал куда-то… Гастон оглянулся и увидел, что Асмунд уже с радостным смехом обнимает и целует детишек, прижимая их к груди…

– Грета! Гансик! Родные мои! Родные!!! Но, о, Создатель, откуда же вы тут взялись? Где же вы пропадали? Отец Эйсмер… Вы?.. – Асмунд поставил на землю детишек и медленно подошел к прокаженному – по щекам молодого рыцаря текли слезы…

…Вечером, в главной трапезной зале Кронбурга – замок, в отличие от города, благодаря мужеству защитников и Розовому Дождю, пролившемуся живительной влагой как раз вовремя, более менее ещё стоял – накрыли стол. На возвышении стол был покрыт пурпуром. Столы для гостей, буквой "П", были накрыты в основной зале. Доисторический камин был жарко натоплен дровами – климат становился с каждым часом все холоднее…

Официальным поводом для сбора были поминки погибшего короля, Роланда 40 000-го, – чей портрет в черной раме висел над главным столом, рядом с королевским гербом – черным орлом с распростертыми крыльями на белом фоне –, а также бракосочетание – уже после поминок, на следующий день, – трех пар – принца Гастона и Коры, Люка и Марины, Асмунда и Милены. Три свадьбы решено было сыграть в один день, ко всеобщему согласию. Ждать никто не хотел, а праздновать пышную свадьбу в эпоху всеобщего траура и скорби тоже было невозможно. Впрочем, влюбленным это нисколько не мешало. По их жарким взглядам, смущенным улыбкам и пунцовым щекам были понятны их чувства. В самом деле, для любви – настоящей любви – не нужны пышные балы, пиры и увеселения. Главное для влюбленных – поскорее стать по-настоящему одним целым, "одной плотью", как говорится в Писании, а все остальное – совершенно неважно…