– "Э-э-э-э, не-е-е-ет… Пожалуй, сам писать я все-таки не смогу… Перья будут ломаться… Слишком уж у меня руки да пальцы толстые, привыкшие скорее держать меч, чем перо… Придется нанять какого-нибудь смышленного карлика… Буду ему диктовать, а он уж будет писать вместо меня… Так и назову свою первую Хронику – "Отверженные"… А что – хорошее название – и подпишу – Хроника Гастона…".
Гастон вслух рассмеялся и на миг забыл и о холоде, и о неприятно кольнувшем его совсем недавно воспоминании о мрачном пророчестве Азаила, что вслед за гибелью Розовых Облаков наступит Ледниковый Период, возможно, на века – ибо нет больше того, что удерживало солнечное тепло, отраженное Морем, внутри Целестии, создавая парниковый эффект… Победа над Безликим и его Ордами далась тяжелой, слишком тяжелой ценой…
Перед глазами Гастона вдруг всплыл образ его старшего брата – долговязого и длинноносого сказочника с полудетскими глазами на выкате и из груди едва не вырвался звериный рык. Гастон выхватил из ножен меч и принялся рубить окружавшие его кусты своим серебристым мечом, который он держал в искусственной посеребрённой стальной руке, сделанной вместо ампутированной, карликами, чтобы задушить в себе плач…
Но в это время раздался отдаленный звук колокольчика и детские голоса…
Гастон устыдился своей слабости и быстро вложил меч в ножны.
На углу, куда уходила широкая тропинка, посреди почти нагих берез стоял большой черный монумент, недавно восстановленный самим Гастоном – такие монументы были поставлены Роландом Древним в качестве пограничных столбов на границах своего королевства – показалась коренастая приземистая фигурка в черном шерстяном плаще с черным колпаком, одетым на голову, закрывавшим лицо, с прорезями для глаз. Он опирался на длинный деревянный посох с колокольчиком, а рядом – по обе стороны – шли два ребенка – мальчик и девочка – мальчик лет 7, девочка лет 5 – в рваных стареньких, соответственно, шерстяных курточке и штанишках и платьице. Гастон взглянул на них и грустно вздохнул. Таких бродяг попадалось в последнее время немало. Многих не успели в свое время эвакуировать, но кто-то чудом и спасся, прячась по канавам и подземельям. Эти выжившие бедолаги теперь, когда все кончилось, группками или поодиночке, шли в населенные места. Многие были изуродованы страшными ранами, проказой, которую подхватили от отравленной воды или укусов зубастых цветов… Потерявшие родителей дети, потерявшие мужей жены или отцы и матери – детей… Разбитые судьбы, разбитые жизни, ничем не утешимая боль…
– Мил человек, где мы?… Я чувствую тебя… скажи на милость, мил человек, ради сирот, ради Создателя… – дрожащим голосом прохрипел старик – отсутствие розовых пилюль уже сказывалось – старость брала свое в когда-то не знавшим старости и болезни мире!!! –, опираясь на клюку. – Сжалься над бедным прокаженным, потерявшим чудный приход, матушку и детишек, и над бедными сиротами без отца и матери, оголодавшими в конец…
Гастон взглянул на сокрытого под колпаком прокаженного и на молчаливых и таких не по-детски серьезных ребятишек, и сделал шаг навстречу.
– Ты дома, святой отец, ты дома… – дрожащим голосом проговорил Гастон, протягивая навстречу руки. – Ты всего в двух милях от Кронбурга, а перед тобой… принц Гастон…
Из груди старика раздался то ли смех, то ли плач – его плечи мелко затряслись… Он облегченно вздохнул и сказал:
– Ну все, детки… Вот мы и дома… С Его Высочеством мы не пропадем… Он муж достойный, точь-в-точь настоящий король из сказки… Ступайте! – прокаженный подтолкнул детишек в спины и они робко зашагали навстречу страшному высокому человеку с седой как лунь длинной шевелюрой, изрезанными глубокими морщинами лицом и черными как ночь глазами. Гастон присел на корточки и ласково обнял детишек – он так мечтал иметь детей! – и расцеловал их в бледные щечки. Детки заплакали, а Гастон сказал: "Все хорошо, все хорошо, теперь все хорошо", поглаживая их по головкам.
– Святой отец! Идемте со мной, я проведу Вас в замок – там Вас ждет достойный уход и лечение!
– Какое там лечение… – махнул рукой обреченно старик. – Пол лица сгнило, нос провалился, глаза нету… Да вокруг все – камнями кидают, да палками… Насилу дошли… Лишь бы детки спаслись, а мне уж одна дорога – на тот свет осталась… – просипел старик.
Но Гастон, нахмурив брови, быстро подошел к старику и силком взял его под руку.
Читать дальше