Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – рейхсфюрст

— Понял, — ответил я. — Не хочется работать, да? Понимаю–понимаю… Я тоже стараюсь спихнуть на кого–то заинтересованного…

Он помялся, пойманный на горячем, посмотрел в сторону.

— Ну, ваше высочество… вы как–то слишком…

— Откровенен? — спросил я. — Ладно, мы же не перед народом выступаем. Где заседает ваш кабинет по чрезвычайным проблемам? Только пошибче, пошибче.

Когда мы закончили уточнять со специалистами Найтингейла дороги, по которым пройдут мои войска, а также подсчитывать, в каких местах разместить склады с продовольствием, наступил уже вечер, во всех залах зажгли люстры, а также светильники на стенах.

Я вышел из кабинета в зал несколько ошалелый, всегда все кажется проще, пока не приступишь, а тут еще нужно подсчитать, сколько полевых кузниц понадобится разместить там же по дороге, чтобы на коротких остановках можно было поправить доспехи и оружие, но это решили оставить уже на утро.

Голова гудит, а глаза у меня, похоже, квадратные. Придворные, у которых с наступлением ночи жизнь только начинается, учтиво раскланиваются. Глаза горят любопытством, женщины поглядывают игриво, но с опаской, лорды королевства всматриваются в меня с понятным интересом: я даю возможности для очень выгодной беспошлинной торговли.

Я направился к выходу, Зайчик понесет и через ночь, а Бобику все равно, как я понимаю, больше видит носом, чем глазами. Стражи у двери едят меня глазами, я здесь единственный человек их мужественной профессии.

Я уже переступал порог, когда слева донесся окрик:

— Сэр Ричард!

Леди Франка шла в мою сторону торопливо, вся непривычно раскрасневшаяся, глаза блестят, а грудь вздымается часто то ли от быстрого шага, то ли от волнения.

Я учтиво поклонился:

— Леди Франка?

Она сказала порывисто:

— Я только что переговорила с отцом. Сказать, что он был удивлен… это ничего не сказать. Но я его убедила, ссылаясь на ваш необычный характер и некоторые сдвиги в вашей психике, как вы предупредили меня… В общем, в государственных интересах король согласился сделать так, как вы и предложили.

Я спросил опасливо:

— А что я предложил, напомните… А то я такое могу предложить… я же этот, как вы сказали… ну, необыкновенный…

Она нервно улыбнулась.

— Вы предложили жесткий вариант в духе своего характера, но король, подумав, принял его, все–таки при всей необычности это свяжет, как вы и предлагали, наши королевства в некоторой степени еще крепче, что в интересах как Шателлена, так и ваших. Моему супругу Мидлю дадут титул герцога и владения на границе с Алькантаро, а я стану и вашей женой…

Я заподозрил, что она либо прикалывается надо мной, отвечая той же монетой, либо я что–то не так понимаю, заработался слишком, а у меня такая голова, что любой дури туда может влезть бесконечное множество, а от умственных усилий как–то слишком быстро тупею, хотя, конечно, никому в этом не признаюсь, да у политиков такое и незаметно.

— Э–э–э, — поблеял я, — сам Найтингейл, ваш отец, одобрил такой вариант? Отнять жену у сэра Мидля и передать мне?

Она вздохнула.

— Он предлагал именно такой вариант, он же человек старых традиций и распорядка, но я его убедила, что нужно сперва посоветоваться с вами…

Я вздохнул с облегчением:

— Фу, от сердца отлегло…

— …насчет компромиссного варианта, — договорила она.

Я спросил уже легче:

— Э–э, леди Франка?

— Зачем отнимать? — спросила она. — Вы же все равно можете бывать только наездами? А так то на войне, то в приключениях… Я буду вашей женой, но останусь и женой сэру Мидлю. Это не самая распространенная форма брака, но династический брак еще более редок, и у него тоже свои особенности!

— Гм, — сказал я озадаченно, в голове тысячи мыслей сшибают одна другую с ног, все бойкие и громогласные, но какие–то митинговые, а это значит — ни одной дельной. — И как вы это… видите?

Она посмотрела на меня умоляюще.

— Сегодня вы спите в моей постели, утверждая свои права, а когда вы отбываете…

— …вступает в свои права сэр Мидль, — договорил я. — Вообще–то он снова выиграл, гад. Титул герцога и приличных размеров земельные владения на границе с Алькантаро?

Она сказала обвиняюще:

— Но это же вы сами предложили!

— Ну, — пробормотал я, — как–то надеялся, что Его Величество скажет, что я больно щедрый насчет раздавать не свое, урежет что–то… Хотя ладно, в самом деле не мое, пусть Мидль снова пользуется. И владениями, и, увы, вами.