Эл Ибнейзер - Дар Менестреля

Егард справедливо полагал, что на этот раз именно его будут винить в неудаче. Конечно, Йолан несколько замешкался со штурмом дома, но как оказалось, судя по встрече, был прав. Вряд ли он захватил бы дом с имевшейся у него половиной отряда, так что ожидание Егарда с остатками серых было верным решением. С другой стороны, именно Егард решительно возглавил погоню, когда стало ясно что преследуемые скрылись, и так же решительно ее провалил, свернув не на ту тропинку, а затем выйдя на искомое место лишь когда беглецов уже простыл и след. Это не добавляло уверенности в себе, и в такой позиции начинать разговор было не слишком приятно.

Йолан же пребывал в глубокой задумчивости по совсем другому поводу. Два достаточно тесных и столь же неудачных контакта с легендарным Певцом и их предполагаемым союзником заставили его вновь задуматься, а что же, собственно говоря, они пытаются достичь? Активно развертывающиеся действия, равно как и надоедливо суетящийся вокруг Егард, на некоторое время захватили полностью его внимание, но теперь, в ночном море без видимой немедленной цели, явно выдалось время над этим вопросом подумать и подумать основательно. Как-то предполагалось, что они должны воссоединиться с Певцом, а там уж они втроем должны понять, что делать. Теперь, рассматривая опыт «воссоединения» в трюме пиратского корабля, да и последующее частичное «воссоединение» Певца и Йонаша в осажденном доме, как-то не появлялось чувства, что физическое присутствие невдалеке друг от друга что-либо прояснит. Не говоря уже о том, что достижение доверия тоже оказалось неординарной задачей… И чем дальше он думал об этом, тем смутнее становился план дальшейших действий. Вдруг холодок пробежал по его спине…

— Егард, что ты хочешь?

Услышав такой дикий вопрос старик сначала изумленно уставился на своего коллегу, а потом ответил вопросом на вопрос:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду в этой миссии. Что реально ты хочешь достичь? — Йолан внимательно уставился на Егарда в ожидании ответа.

— Выполнить приказ Магистра, — умехнулся тот, возвращая взгляд.

— Хочешь ли ты сказать, что ты понимаешь приказ Магистра?

— Разумеется!

— Тогда в чем он состоит?

— Поймать Певца и компанию.

— Ну и?

— И что? — Удивился старик.

— И что дальше? Ну поймали мы их, что предполагается мы должны с ними сделать?

— И доставить ему.

— Хорошо, а что дальше? Что он-то с ними делать будет?

— Наверное, убьет, что еще?

— Убить проще на месте.

— Он мне говорил, что тот колдун нам не по силам.

— Чепуха, если нам будет не по силам его убить, то доставить будет еще сложнее.

— Ну еще ты и сам знаешь, мертвый колдун страшнее живого. Может он не хочет, чтоб мы рисковали.

— Не смеши, когда это Магистр был столь сентиментален? Плевать ему и на это, и на нас. И правильно, что плевать. А насчет колдуна — сам-то ты кто? — усмехнулся Йолан, бросил взгляд на собеседника и продолжил. — Знаешь, что, Егард, картина, я думаю, такова. Куда бы они ни делись, но если остались живы, то мимо хижины того колдуна в Корране не пройдут, слишком близко, соблазн слишком велик. А значит, высади-ка ты мою команду поближе к этой хижине, и мы их там подождем, а сам плыви скорее в Ирнар, и привези жрицу.

— Зачем?

— Вейерг поймет. Заодно и ты не с отчетом о провале появишься, а по делу, и срочному.

— А он мне голову случайно не снимет, за это самое дело? — Успехнулся Егард. — Не слишком ли много ты на себя берешь?

— Не слишком, Егард, не слишком… Смерь Певца — это либо сохранение положения дел, либо конец Мира. Конец Мира магистру нужен не больше чем всем остальным, с концом Мира он не будет больше нужен Хозяину. А шанс, что положение дел сохранится не очень большой, Песня уже частично пришла в Мир снова, и ее исчезновение будет очень сильным ударом. А вот если бы удалось получить Певца на нашу сторону… Я думаю, это именно то, чего добивается Вейерг.

— Ты же знаешь, я в этой метафизике не силен! Ты уверен в том, что говоришь?

— Совершенно, — ответил Йолан.

— И как же жрица заполучит его на нашу сторону?

Йолан вздохнул, потер ухо, и после небольшой паузы ответил:

— Ну, подумай сам. Парнишка этот может и Певец, но он еще и нищий придворный менестрель, почти что шут при блистательном дворе. Король и принцесса для него долгое время были не просто господами, а наместниками Бога на Земле. Плюс он еще молод, неопытен и романтичен. Вряд ли на него обращали внимание женщины, и любая кажется ему тайной, а уж что у нее под юбкой или за лифом вообще уходит в разряд мистики. Что, надо отдать должное, в случае со жрицей может оказаться для него очень близко к истине. Вот и подумай, что он будет делать оказавшись один-на-один с ласковой и ясно знающей, чего она хочет, принцессой, каждое слово которой еще совсем недавно было для него законом.