Эл Ибнейзер - Дар Менестреля

Маг вздрогнул, удивленно посмотрел на гостя, задумался и спросил:

— Ну, положим я тоже с ним знаком был. Вы мне лучше вот что скажите, опишите-ка тех четверех, что вы ищете. А то может мы вообще о разных людях говорим?

— Да чего тут описывать? Я собственно их и не видел, сам по чужим описаниям говорю. Рыжий мальчишка, рослый сильный воин, юноша да пожилой толстяк… — Корджер осекся, вспомнив слова гномохома из харчевни: «Толстяк, кстати, сидел как раз вот за этим столом и тоже прикрывал глаза, точь-точь как вы сейчас.» И прикрывал глаза Корджер тогда не случайно, а отражая атаку неведомого ирнарского колдуна… И тут же вспомнил всего час назад оброненные слова мага «Шиш вам, а не Певец с Онтеро!»

— Так менестрель с Переддином???!!! — быстро спросил Корджер.

В глазах мага отразились сомнения:

— Простите за сомнения, но если Вы действительно хорошо знакомы с Онтеро, то должны были слышать и обо мне…

Корджер на минуту задумался, а затем уверенно ответил:

— Все сходится. Если с Певцом был Онтеро, то он мог стремиться на Архипелаг только для того, чтобы получить совет своего старого друга Аргвинара, которого он очень уважал за знания и осуждал за отстраненность от реальной жизни. — И Корджер пристально гляда в глаза магу добавил, — Когда у нас с ним на востоке были серьезные проблемы, он не раз жалел, что Вас с нами не было.

Маг вздрогнул и твердо вернул взгляд. А затем, также не отрывая глаз от собеседника, ответил:

— Если Вы тот, о ком я подумал, то вы должны знать имя лучшего друга Онтеро.

Корджер медленно, будто обмениваясь паролями, ответил:

— Я надеюсь, что несмотря на все, что мы с ним пережили вместе, это имя — Корждерсин-нор-Меретарк, герцог д'Эстен, которого Онтеро называл просто Корджер.

Маг покачал головой и сокрушенно сказал:

— Значит и ВЫ в этом деле… Хотя чего удивляться, конец времен… Вам-то, после всего, что уже натворили, это зачем?

Корджер четко выговаривая слова и глядя магу прямо в глаза ответил:

— Аргвинар, взгляните на меня внимательно, а теперь вспомните того юношу, менестреля, сравните…

Маг немного подумал, глядя на Корджера, потом раскрыл рот, сел на кусок бревна и убитым голосом пробормотал:

— д'Эстен… Дастин… Конец света…

— Не совсем, если мы сможем помочь! — вмешался гном, который проявлял совершенно несвойственные ему чудеса такта и деликатности во время всего разговора. Аргвинар взглянул на него и ответил:

— Конечно, я все расскажу вам теперь… А Переддин-то, старый дурак, никак не мог найти связи…

Онтеро грустно съежился на корме, глубоко задумавшись о чем-то о своем. Тич прижался к герцогу, и Ильмер ласково поглаживал мальчишку по голове, мрачно глядя вперед, в темноту открытого ночного океана, куда тащили лодку ветер и течение. Дастин забылся в тяжелом сне под шум волн, качающих лодку и несущих ее на верную погибель…

Серое небо накрывало такую же серую равнину, по которой извивалась безрадостная серая тропинка, скорее даже узкая дорога, утоптанная за много-много времени. Посреди дороги стояла женщина. Она медленно повернула растерянное лицо, и Дастин узнал ту самую женщину из сна, которую хотели сжечь односельчане. Неожиданно появлися еще кто-то. Дастин краем глаза увидел слева движение, повернулся, и увидел как незнакомец из сна идет к женщине, глядя ей в глаза виновато, растерянно и тоскливо. Справа появилось еще двое. Дастин напрягся и вспомнил их. Этих он никак не ожидал увидеть здесь, впрочем, а ожидал ли он увидеть здесь себя? В плащах монахов рядом с ним стояло двое мужчин, почти одного с ним возраста, те самые, которых он уже видел не раз и не два, сначала в таверне в небольшом городке, а потом на острове, в доме окруженном врагами. Серый плащ стоял, вглядываясь в женщину, и пытаясь осознать, что же происходит. Владелец багрового плаща лишь огляделся, понимающе ухмыльнулся было, но тут же тоже замер, заметив женщину и вглядываясь в ее лицо.

И вдруг Дастин понял зачем все они здесь. Этой женщине нужна помощь. Это ее дорога простиралась по серой равнине, это ее нужно проводить по этому пути, охраняя от бед и опасностей. Дастин вгляделся в нее. Глаза были старше, чем в том сне, и еще грустнее. Но тело было тем же, молодым, красивым, привлекательным. Взгляд его скользнул вдоль волос, шеи, плеч, вдоль неплотной легкой ткани платья… Дастин был уверен, что никогда в своей жизни не видел эту женщину, кроме как во сне. Но откуда тогда этот обман памяти, откуда он помнит ее фигуру, лицо?… Дастин облизал пересохшие губи и вспомнил какой-то сладковатый, давно забытый привкус.