Picaro - Ученик

Прево и член городского совета поговорили с наиболее ярыми недоброжелателями лекаря, и шум вокруг него утих. Цирюльники смирились с конкуренцией медика, а священники нашли себе новую мишень. Как раз в то время какая-то бабка из предместья баловалась знахарством, и прево поймал ее на горячем, когда она насылала порчу на чужой скот. Старуху судили, она во всем созналась и была сожжена за городской стеной, в особом месте, где проводились такого рода казни. У подножия округлого, маленького холма, на котором никогда ничего не росло. Бюргеры называли его Чертова Плешь и всегда обходили стороной.

Пользуясь покровительством власть имущих, мессир Джордан набрал небольшую, но постоянную клиентуру и жил, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Его сосед, кузнец Франц, как-то привел алхимика в "Дубовую Кружку" и перезнакомил со всеми завсегдатаями. И хотя Тим Джордан не был краснобаем-весельчаком и больше любил слушать других, бюргеры охотно приняли новичка в свою компанию. Он немало повидал и попутешествовал, а в подходящем настроении рассказывал интересные истории. Кроме того, у него имелся поистине чудодейственный порошок от похмелья, который он готовил приятелям за сущие гроши.

Из всей компании, собиравшейся у Криппе, ювелир ближе остальных сошелся с алхимиком, так как в ремесле каждого было немало таинственного для непосвященных. К тому же оба с детства любили читать. Всякий раз, встретившись, они подолгу обсуждали кого-нибудь из древних авторов. Правда, вначале знакомства мастер Джордан очень расстроил приятеля, когда рассказал ему, что получить пресловутый Философский Камень невозможно. Они даже поспорили на эту тему и, чтобы опровергнуть почерпнутые из гримуаров аргументы ювелира, Тим в его присутствии повторил некоторые опыты. Он, вообще, был большим скептиком, этот лекарь…

А еще ювелир охотно и дешево выполнял заказы, когда Джордану требовалась что-нибудь изготовить для опытов в мастерской. Чаще всего особую посуду из драгоценных металлов или какой-нибудь тигелек. В свою очередь приятель отыскал для него парочку алхимических рецептов, весьма пригодившихся мастеру в ювелирной работе.

– Эй, Джордан, выходи! – сложив ладони у рта рупором, заорал мастер Петер, когда они добрались к жилищу алхимика. – Это я, Граф! Ну, где ты там?!

В ответ послышался яростный лай. Огромный черной масти пес вылетел из сада к калитке и зарычал на гостей так, что Урс невольно попятился за спину отца. Мастера Петера как всегда, когда он видел четырехлапое чудовище, с головы до пят пробрала нервная дрожь. Он замолчал, надеясь, что рык Фаго лучше всего оповестит хозяина о появлении гостей.

– А ведь был такой милый забавный песик, – криво улыбаясь, сказал ювелир сыну. – Буквально вот такой, не больше половины локтя.

Он показал какой. Урс кивнул, хотя и не мог представить, чтобы бесновавшийся за оградой зверь когда-то мог выглядеть "милым".

Дом у лекаря был маленький и в один этаж, с двускатной черепичной крышей. Рядом имелся большой каменный сарай, в котором Джордан проводил свои алхимические опыты. Вокруг дома рос яблоневый сад и каждый год, собрав урожай, Тим делал бочонок-другой отличной водки, весьма ценимой его приятелями. Снаружи сад огораживал забор из кованых, причудливо переплетенных прутьев, за которыми сейчас, рыча, носилось черное чудовище. Лекарь привез его в Мевель новорожденным щенком, и на глазах у соседей тот превратился из пушистого комочка в настоящего боевого пса.

Джордан любил рассказывать, что лет сто назад собаки этой породы служили в армии императора. Их обучали биться с врагом насмерть и часто выпускали против вражеской конницы: нырнув под незащищенное лошадиное брюхо, собака мгновенно вспарывала его своими жуткими клыками. Боевые псы были малочувствительны к боли, носили на себе особые доспехи, а после сражений их, бывало, кормили мясом поверженных врагов. Со временем порода захирела, и алхимик с гордостью говорил, что с большим трудом отыскал себе чуть ли не последнего во всем княжестве щенка. На улицу Фаго никогда не выпускали, он круглые сутки сторожил дом, и при желании лекарь мог даже не запирать калитку. Любой вор обходил жилище алхимика за добрую лигу.

Наконец в доме открылась дверь, и в светлом прямоугольнике появилась черная фигура Джордана. Он что-то негромко сказал, и пес тут же смолк. Потом, повинуясь новому приказу хозяина, растворился в темном осеннем саду. Лекарь, не торопясь, подошел к калитке.