Елизавета Дворецкая - Дверь в скале

— Так и мы из Клоха! Я — Бага, подмастерье мастера Гаахта из орочьего квартала, может, слышали про такого?

— А я — Вирта, швея из мастерской Ноэля на Замковой улице. А вы кто? Почему мы вас не знаем?

— Гаахта… такого орка я не знаю, а мастерская Ноэля на Замковой улице теперь называется мастерская Бертерана, потому что…

— О Покровитель! — вскрикнула Вирта. — Мастер Ноэль… Что с ним случилось? И какой из Берте мастер, ему же всего тринадцать лет!

— Мастер Бертеран уже двух дочерей выдал замуж, — ответил старик. — Я почему знаю: моя племянница у него в мастерской работала, пока сама замуж не вышла, а когда у ихних барышень были свадьбы, то мою старуху звали на кухне помогать. А его отец умер лет десять назад.

— Как — десять…

Бага и Вирта посмотрели друг на друга. Они все поняли, хотя не сразу. Как королева Виртинсиль не замечала, что провела у двергов двадцать лет, так и они не заметили, как попали под действие того же самого закона. Не волшебная бронзовая булавка была тому причиной, а то, что в разных мирах время идет с неодинаковой скоростью. Им казалось, что они провели в мире двергов не больше трех недель, а здесь за это время прошло…

— Но… Сколько лет прошло… — Вирта не могла найти во времени никакой точки опоры. — Герцог… вы сказали, герцог Бардольф?

— Именно так.

— А герцог Уолмар? А его дочь, леди Ирмилинда?

— Леди Ирмилинда была замужем за сэром Алибальдом из Теллаха, я потому знаю, что мой брат у сэра Алибальда при конюшне служил.

— Была?

— Она умерла. Ей за пятьдесят уже было. А померла в прошлом году.

— Значит, прошло лет тридцать, — тихо сказала Вирта, глядя на Багу. — Леди Ирмилинда была моя ровесница.

— Но хоть Клох-то стоит? — мрачно спросил Бага у лесорубов. Эти чудеса ему совсем не нравились.

— Стоит, слава богам. Герцог Бардольф — ничего, справедливый господин, и охоты не любит, не то что ихний папенька, посевы не топчет. Разве что в гости кто приедет… Я почему знаю: мой старший со своим тестем ему дрова возят…

— Ты еще не передумала? — Бага перебил старика, обращаясь к Вирте.

— Что — не передумала?

— Возвращаться сюда.

— А ты?

— А мне что? Для меня ничего не изменилось. Едва ли тут кто еще железом с двергами торгует. Если после нас кто-то и ушел в Дверь, так назад будет лет через двадцать. Я за это время успею на ноги встать. — Бага ухмыльнулся. — Да, если Гаахт помер, жалко, что не простился, он меня вырастил все-таки. Ну, так идем?

Вирта кивнула. Если их мир изменился за эти двадцать лет, то и они сами не остались прежними. Они снова взялись за поводья нагруженных мулов, и, под удивленными взглядами старика и его сына, пошли по дороге вниз, к городу Клоху, — осваивать свой новый старый мир.

Москва, июль 2004 г.

[1]На древних монетах часто встречаются изображения богов, в том числе богини Эпоны, вследствие чего и сама монета могла называться эпоной.

[2]Легендарный престол древней Ирландии, так называемое Королевское Место, иначе Ло-Риен. Остальное вы сами поняли.

[3]Мэд — древнее обращение к девушке

[4]Норны — богини судьбы, которые появлялись при рождении ребенка. Позднее трансформировались в фей, которые приходят на крестины принцессы.