Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

Есть ли у вас любимый персонаж? Если да, то почему?

У меня они меняются по случаю. Первоначально, в фаворитах ходил Ньяхдох, сами понимаете, фигура ну крайне противоречивая. Могущественный, но уязвимый; непонятный, но такой человечный; тёмный, но не злой, ну, и так далее, по списку. Хех, вы и сами могли догадаться, всё это добро по мне — как пучок кошачьей мяты для киски. Но пока я писала эту историю, меня словно пришибло неожиданной влюблённостью в Йин; она — это я в некотором роде, но… другая. Злее, холоднее, импульсивнее… уязвимее меня «настоящей». Я определённо превосхожу её, но иногда чертовски жаль, что я — не она. Ну, и разумеется, хитрюга Сиех довершает список. Не ожидала от себя самой, что паду жертвой обаяния, как случилось с Йин, но… сами посудите. Я люблю его за то, что столь древнее существо всё ещё способно, подобно ребёнку, сражаться — и наслаждаться — с жизнью. Люблю за то, что иногда он кажется умудрённым бытием стариком, а потом преображается, откатывая назад, возвращаясь, так сказать, к началам. Из всех персонажей, с ним одним я хотела бы повстречаться в реале (ну, существуй он на самом деле).

Теперь, когда двое из трёх богов возродились, что нам ждать от следующего романа?

Во второй книге вы узнаете, что стало со сброшенным с трона Итемпасом — и что заставило его восстать против собратьев в начале Войны Богов. Также можете рассчитывать на более полное обозрение мира Небес и Земли. В «Ста тысячах Королевств» я сосредоточилась исключительно на элите общества, весьма ограничив себя рамками власти и привилегий. В следующем же томе взгляд падёт на простонародье, на то, как живётся им под затёмнённым кронами гигантских деревьев небе, или на то, как под личиной простого бакалейщика с соседнего угла может крыться настоящий готлинг. В центре этой истории слепая юная девушка, находящая расным утром на свалке бездомного бродягу — с кожей, сверкающей подобно восходящему солнцу. Она даёт ему кров, и это простой акт добросердечия втягивает её в самое сердце заговора с целью уничтожения богов. Ненадолго появятся и многие из героев «Королевств», но в некотором роде это будет совсем иная история. Тем не менее, думаю, что удовольствия она принесёт не меньше.

Ну, и наконец, как новичку на авторском небосклоне, что вам больше всего понравилось в процессе издания?

День, когда мой агент позвонил мне сказать, что книга продана! Но это не совсем часть «издания», правда? Ладно, тогда моя первая встреча с редактором, Деви, и нахлынувшие признания, как сильно она влюбилась в книгу. Мою книгу! Я кое-как старалась не взорваться неуместными воплями и позорно провалиться.

Но я ещё не покончила с процессом публикации, поэтому могу только догадываться, что в конечном счёте окажется лучшей деталью: после выхода, взирая на реакцию читателей. На самом деле я немного нервничаю при мысли об этом, но что тут удивительного? Совершенно не умею ждать. Кстати, раз уж зашла речь, — если вы читаете эту статью и хотите поделиться со мной впечатлениями о «Ста тысячах Королевств», зайдите на мой сайт nkjemisin.com, по адресу http://www.nkjemisin.com. Хвалите, негодуйте, без разницы, — одним словом, лей воду на мельницу, детка. Давай, выкладывай всё как есть.

Прим. перев.: на момент событий книги — мертва.

Прим. перев.: Пресветлый /Bright/ — также использован в качестве титулования и обращения к самому богу.

Первоначально составлено Первым Скриптором и членом Ордена Белого Пламени Сэфимом Арамери в 55-ом году Эпохи Пресветлого. В последующем пересмотрено Первыми Скрипторами — Комман Норн/Арамери (170), Лэтайз Арамери (1144), Бир Гет/Арамери (1721) и Вирейном Деррай/Арамери (2224).

Сами по себе определения не соотносятся как таковые, фактически терминология употребляется согласно Скриптам Мьюнэ, решением Седьмого Созыва, в году 230-ом эпохи Пресветлого.

Поименованной магией согласно стандартной терминологии Лейтарии, 1-ая поправка.

См. трактат «О магии», том 12.

Отмечено в Пелльской войне, Уланском восстании и др. случаях.

В дальнейшем именуется как эфирная, согласно стандартной терминологии Лейтарии, 4-ая поправка.

Поскольку скриптор Пчойз в «Границах смертности» (Скрипты Мьюнэ, стр.40–98) утверждает, что ни один из смертных не в силах достигнуть мощи, сравнимой со способностями Зломышлятелей, следовательно, те выходят за пределы материи; Коллегия Скрипторов и Лейтария сходятся в том, что вышеописанное было целенаправленным деянием Господа нашего — пленить Зломышлятелей, но сохранить им достаточно могущества, дабы те могли послужить в деле восстановления мира от последствий Войны Богов.