Юлиана Суренова - Город богов

По стене галерее вдруг скользнула легкая тень.

— Подойди ко мне, Ана, — узнав девушку-оленя, подозвал он ее.

Та приблизилась, глядя на странника тем искренне преданным взглядом, который дан лишь животному.

— Ты убежала от караванщиков?

Она вздохнула, всем своим видом говоря, что не виновата, просто поступки, они… совершались вне зависимости от нее.

Потом ее ноздри раздулись, она потянулась носом в сторону оставшегося позади зала, показывая: там чужаки.

— Да, я знаю. И совсем не сержусь, — улыбнулся ей Шамаш.

Она приблизилась к нему, подтолкнула, зовя за собой, прочь из храма.

— Ты права. Нам пора. Пойдем. Я верну все на свои места. Прости за то, что тебе пришлось пережить.

Ана улыбнулась, потерлась щекой о его руку, что-то пробурчала-просвистела, показывая, что не в обиде на Него за случившееся, да и, в сущности, ведь ничего и не произошло… Потом она подставила ему плечо, на которое бог солнца, благодарно кивнув девушке-оленю, тяжело оперся.

Они уже выходили из храма, когда за спиной раздался голос Атена.

— Шамаш! — караванщик, запыхавшись, подбежал к нему. Через несколько мгновений его догнали остальные и остановилась, переводя дыхание.

— Почему ты ушел? — теперь уже ничего не мешало девочке подойти к своему магу, взять за руку, стиснуть его ладонь что было силы, так, чтобы никто не смог рассоединить ее пальцы. — Новый Хранитель вылечил камень! И все стало хорошо!

Ей не терпелось рассказать главное — когда дух талисмана города очистился от дыхания смерти, ей показалось, что он заговорил с ее камнем, нет, даже более того — ей почудилось, что они запели. Она не понимала слов их песне, но чувства, которыми от нее веяло — радость, счастье, мечта… Они переполняли Мати до сих пор. Но не успела она даже начать свой рассказ, как тяжелая рука отца легла ей на плечо:

— Мати, дочка, беги-ка к повозке, — проговорил он.

— Но папа! — плаксиво воскликнула та, обиженная, что ее вновь отсылают прочь. И именно в тот момент, когда ей менее всего этого хотелось!

Понимая, что отца ей не переспорить, девочка с мольбой взглянула на Шамаша, прося разрешения остаться. В ее глазах зажглись слезы "Ну почему, почему всякий раз, как только происходит что-то интересное, меня отправляют в повозку?"

— Малыш, — он склонился к ней. — Волчата вот-вот проснутся и будут очень испуганы. Они во сне видели многое из того, что произошло с нами. Лучше, чтобы в миг пробуждения кто-нибудь был с ними рядом. А я с больной ногой быстро не спущусь.

— Ну… — она тяжело вздохнула, но больше не стала возражать, чувствуя свою ответственность за питомцев и боясь их потерять только потому, что ей, подогреваемой любопытством, захотелось узнать обо всем прямо сейчас и ни мигом позже.

— Покорми малышей и оставайся с ними, — продолжал, не спуская с нее взгляда, Шамаш. — Дождись меня. Я скоро приду.

— Ладно, — она нехотя кивнула, а затем, боясь передумать, поспешно побежала вниз.

— Осторожно! — крикнул ей в след Атен. — Смотри под ноги!

— С ней все будет в порядке, — проводив девочку взглядом, сказал колдун.

— Слава богам… — пробормотал караванщик себе под нос хвалу небожителям, затем повернулся к Шамашу, чтобы сказать: — Спасибо! — он не знал слов, которые были бы способны передать всю его благодарность. Атен мог лишь вложить в этот краткий звук всю свою душу, все чувства и переживания, от страха перед потерей, до радости обретенного спасения.

Тем временем к ним подбежали родители Сати и Ри. Они бросились к своим детям, спеша обнять, прижать к груди, убедиться, что те вернулись к ним живыми, а не отрешенными тенями.

— Мам, ну что ты, в самом деле! — Ри осторожно высвободился из объятий Рами.

— Мамочка, папа! — Сати, наоборот, с радостью отдалась заботам родителей, довольная тем, что, пусть хотя бы на миг, но она вновь может ощутить себя маленькой девочкой.

— Отведите их домой, накормите и пусть отдыхают, — проговорил, обращаясь к караванщикам, Шамаш. — Они сейчас нуждаются во сне более чем в чем либо другом.

— Да, господин, — считая, что должны отблагодарить Его не словом, а служением, и посему не бросая на ветер громких фраз и не произнося долгих речей, караванщики поспешно увели недавних пленников, думая не столько о том, что есть, сколько о том, что будет.

Хозяин каравана проводил их долгим взглядом.

Подростки казались повзрослевшими, задумчивыми и немного грустными.

— Здорово им досталось, — не сразу сумев оторвать от них взгляд, проговорил хозяин каравана.