Юлиана Суренова - Город богов

— Господин…

— Все, девочка. Остальное ты должна понять сама. Лишь ты способна отыскать свое место под солнцем, осознать свое призвание. Никто другой не сможет сделать это за тебя.

— Но разве госпожа Кигаль не принимает решение за меня?

— Конечно, нет. Покровитель помогает, когда его просят об этом, но не вмешивается в чужую жизнь просто так, от нечего делать. Или ты думаешь, что у Эрешкигаль нет других забот?

— Конечно, я не думаю так! — поспешно воскликнула Лика, смутившись. Ее страхи начали казаться ей следствием чудовищного самомнения. Она возомнила себя центром мироздания… И едва она подумала об этом, как ей стало много легче. Сердце забилось ровно, дыхание стало глубоким и спокойным.

— Не бойся ничего. Все будет в порядке. Вот увидишь.

— Я слепая, господин, — с нескрываемой грустью проговорила Лика. Она не понимала, как повелитель небес мог не заметить этого, не верила, что бог солнца решил просто посмеяться над ее несчастьем.

А затем рука, хранившая в себе источник всех стихий, коснулась ее затылка, медленно скользнула ко лбу, задержалась на лице.

И вот… Ей показалось, что краски, такие яркие, которые она не видела никогда в жизни, ворвались, закружились, заполнив собой пустоту мрака. Дыхание перехватило, так что она была не в силах вздохнуть, но Лика даже не заметила этого, когда… Сперва в отсветах огня перед глазами кружились лишь тени, но затем, медленно, но верно, они начали складываться в образы.

— Я вижу, вижу! — воскликнула девушка. Счастья переполняло ее, вырывалось наружу. Лика бросилась к Буру, упала ему на грудь, разрыдавшись.

— Ну что ты, что… — растерянно повторял тот, не зная, как успокоить подругу.

Он был счастлив за нее, за себя… И вообще, он был готов плакать вместе с ней, и пусть его слабость увидят другие, это не имело значение. Его удержало лишь то, что рядом был небожитель, совершивший для него даже большее чудо, чем то, о чем он просил…

— Спасибо, господин! — взглянув на повелителя небес переполненными радостью глазами, проговорил Бур. Он низко поклонился богу солнца, понимая, что никакие слова не выразят его признательности, зная, что даже всей своей жизнью он не сможет отблагодарить за это чудо.

— Спасибо! — на этот раз ничто не могло остановить Лику. Она упала ниц, целуя камни у ног бога солнца.

— Встань, девочка, — Шамаш наклонился к ней, помог подняться.

— Как мне отблагодарить Тебя за то, что ты сделал? Это невозможно, и, все же…

— Я лишь вернул то, что принадлежало тебе… — он несколько мгновений смотрел на девушку, затем перевел взгляд на юношу. — Оставайтесь такими, какие вы есть, и вам будет дано все, о чем вы мечтаете.

Лика и Бур чувствовали, что у бога есть и другие дела, что Он и так уделил им немало времени. И, все же, было невыносимо трудно, даже невозможно просто повернуться и уйти. Им страстно хотелось продлить этот миг, хотя бы еще на чуть-чуть отсрочить неотвратимое…

— Господин, мы ведь еще увидимся? — с мольбой глядя на повелителя небес, спросила Лика.

— Конечно, — он улыбнулся ей, — караван пробудит в городе еще несколько дней.

— Если господин позволит, — обменявшись с подругой взглядами, сказал Бур, — мы придем, — и они, низко поклонившись, вернулись к остальным горожанам.

Шамаш проводил их взглядом. Он сделал все, что должен был. Теперь ничто не удерживало его в храме. Было пора возвращаться в караван.

Все в зале были так заворожены зрелищем, происходившим в ее сердце, что только Нинти заметила, как бог солнца, отодвинувшись от стены, повернулся, собираясь уходить.

— Постой! — она глядела на него с удивлением. — Почему ты покидаешь нас сейчас, в миг торжества жизни, когда… — она не могла выразить ни словами, ни образами то, что ощутила — воскрешение, освобождение, вера, которую ничто не поставит под сомнение, счастье, не знающего ни тени, ни границ.

— Я здесь больше не нужен, — просто, даже как-то по-будничному, ответил он. На губы Шамаша легла улыбка, но глаза так до сих пор и не покинула грусть.

Нинти не стала расспрашивать бога солнца о причине этой странной печали. Она была благодарна ему за все, что тот сделал, и не считала себя вправе задавать лишние вопросы.

— Как ты думаешь, — она бросила взгляд на Ларса, который все еще стоял возле талисмана. — Я могу остаться?

— А если я скажу «нет» это что-нибудь изменит? — усмехнулся тот.

Она смотрела на него, не зная, что делать. В глазах — таких чувственных, живых, зажглись слезы. Вся ее сущность рвалась на части…