Дарья Зарубина - Свеча Хрофта

— Ты же знаешь, что я остаюсь, — ответил Отец Дружин. — И не оставлю своих людей. Ты сам не оставил бы своих.

— Верно, — отозвался Хаген. — Поэтому не станем искушать судьбу. Я должен вернуться, хотя, боюсь, Учитель знает, что я отправился к тебе. Но если я здесь, значит, он все еще надеется вразумить тебя.

— Я не желаю, чтобы меня вразумляли, — грозно бросил Хрофт, — ни твой Учитель, ни кто другой. Я выбрал свой путь и готов идти по нему до конца.

— Тогда этот конец близок, — пробормотал Хаген с горечью. — Я не сказал им, что ты стал смертным, Отец Дружин, но, боюсь, Ракот быстро поймет это. И… — тан сделал шаг вперед и понизил голос до шепота, — ты не зря полагал, что среди твоих людей есть приспешник Хаоса. Наш разговор слушают. Но… разбирайся с этим сам. Ты сделал свой выбор. А теперь будь добр, кликни своих людей, пусть мне приведут коня.

Он скрылся во тьме бесшумно. Статный темноволосый воин в легком кожаном доспехе запахнул плащ, надвинул на лицо капюшон и тотчас стал похож на странника, каких много в этих краях. Пожалуй, выдавал Хагена лишь скакун, слишком породистый и красивый для обычного бродяги. Хотя искатели приключений нередко баловались воровством.

Хрофт не стал сопровождать Хагена до границы. Сегодня тан в последний раз пришел как друг, и Отец Дружин не хотел оскорблять его недоверием.

Он обернулся к Руни.

Диркрист ждал, когда он заговорит, чтобы воспользоваться моментом и улизнуть, но не сумел. Хрофт молниеносно отреагировал на первый же шорох, и Дирк оказался лежащим на земле. Крепкое колено Владыки Асгарда едва не сокрушило ему ребра.

— Ты слышал достаточно? — прорычал ему в ухо Старик. — Теперь попытаешься доложить об этом своим хозяевам, крыса? Интересно, чем они заплатили тебе, Диркрист? Я считал тебя сильным и умным парнем. Вы, альвы, всегда нравились мне тем, что не так заносчивы, как ваши прародители эльфы. Но ты оказался слишком жаден, да? Ты захотел большего и решил, что Хаос даст тебе это?

— Хаос? — Дирк поперхнулся этим коротким страшным словом. Он много слышал о чародеях Брандея. Он был напуган. И не столько тем, что Отец Дружин считал его шпионом брандейцев, столько тем, что он им не был, а значит, где-то рядом все время находился слуга сил Хаоса. Дирк почувствовал, как похолодели руки. Будучи умным парнем, он тотчас сложил два и два. Крысой мог быть лишь кто-то из тех, кто находился с Девчонкой с самого начала. — Постой, — прохрипел он. — Ты ошибся. Я слышал разговор. Но я никогда не был связан с Брандеем. Клянусь тебе муками…

Хрофт не позволил ему закончить слова клятвы. Он рывком поднял альва с земли и втолкнул в хижину.

— Не клянись, — сказал он, — просто скажи, ты служишь силам Хаоса?

— Нет, — твердо ответил Дирк.

— Тогда зачем ты подслушивал? — вмешалась Руни.

Дирк с ненавистью посмотрел на Девчонку. Он готов был отвечать открыто и честно, но только Старику. Твари, разбившей сердце его брата и ставшей причиной его бессилия, он не скажет ни слова. Дирк сжал губы и отвернулся.

— Ты следил, подслушивал. Зачем? — переспросил Хрофт. Видимо, Отцу Дружин не обязательно было быть богом, чтобы читать в душе альва, как в открытой книге. — Подожди немного, Руни, мы поговорим с глазу на глаз.

Девушка фыркнула недовольно, но все-таки отошла в глубину дома, хотя Дирк предпочел бы, чтобы она убралась совсем.

— Я… — начал он, пытаясь в нескольких словах описать то, что заставило его слушать под дверью разговоры Рунгерд и Старика. — Я всего лишь хотел знать, что происходит. Я… больше не колдун, и знание — единственная защита, которую я теперь могу себе позволить.

— Украденное знание, — не удержавшись, бросила из своего угла Рунгерд. Этого Дирк не мог стерпеть. В нем словно прорвалась невидимая плотина, и вся злость, вся обида выплеснулись наружу неостановимым потоком.

— И это будешь говорить мне ты, которая платила нам крадеными заклятьями? А теперь платишь кое-кому другому крадеными же воспоминаниями да своим худосочным тельцем! Ты, лживая тварь, которая украла сердце Вела, ты будешь выговаривать мне? Да знаешь ли ты, что такое — потерять силу? Это как… Как будто тебе отрубили руки и ноги и оставили жить таким, беспомощным, смешным уродом, который не может сам позаботиться о себе!

Голос Диркриста сорвался. Он замолчал. Злые слезы покатились по щекам, и Дирк попытался размазать их рукавом своего коричневого балахона. Хрофт отвернулся, давая альву прийти в себя.