Стивен Эриксон - Дань псам

Всего их десять. Каждая равна любой Гончей Теней.

Которых осталось, увы и ах, только пять.

Никто не заступит путь этим зверям. Они пришли, чтобы взять трофей для хозяина.

Драгнипур. Меч совершенного правосудия.

О, какого совершенного правосудия.

Высоко в небе над городом, скользя, подныривая и огибая столбы адского света, неупокоенный дракон выслеживал Его Гончих.

Тулас Отсеченный был сердит, хотя нечто проносилось по его разуму, сладкое, благое, пропитанное слабыми, едва заметными нотками чуда.

Тулас никогда не догадывался, что Худ, Повелитель Сраженных, может оказаться столь… щедрым.

А может, это всего лишь присущий проклятому царственному собрату талант предчувствовать худшее.

Как мог бы указать любой Старший, нет ничего хуже, чем мнительный дракон.

Но не скорбите. Еще немного подождите, и придет время для скорби.

Некоторые дары — зло. Некоторые — нет, но что они такое, нам не дано понять.

Так что расслабьтесь на несколько мгновений, ибо есть о чем рассказать.

Искарал Паст скакал как безумный. К сожалению, мул под ним решил, что ему вполне достаточно ленивой прогулки, и это делало их на редкость несовпадающей парой. Верховный Жрец качался взад и вперед, отклонялся влево и вправо. Ноги его взлетали к небесам, растопыривая пальцы, и обрушивались вниз. Пятки молотили по бесчувственным бокам, словно барабанные палочки, хотя каденциям явно недоставало ритма. Поводья мотались, но мул успел пережевать ремешок, так что поводья были привязаны только к двум обгрызенным мундштукам, норовившим забить Паста до бесчувствия.

Он подскакивал в седле, будто влез на бешеного быка. Пот хлестал ручьями, губы оттягивались в дикарской гримасе, глаза чуть не выскакивали из орбит.

Мул же… ну, мул шагал. Чоп чоп (пауза) чоп чоп (пауза) чоп чоп. И так далее.

Над головой Искарала Паста, умело избегая ударов уздечкой, хлопали крыльями бхок’аралы. Они кружились, будто буря комаров — переростков, и о как мотался хвост мула! Он — нет, все же она — пыталась отогнать их, однако бхок’аралы впали в раж комариности и не отставали; им даже удавалось выхватывать новые кучки помета прямо из-под ее хвоста. Они дрались над добычей, пуская в ход зубы, когти и… еще раз когти.

По следу мула и его седока текла река пауков, заливая мостовую черным мерцанием.

Наконец три белых Гончих появились на улице шагах в тридцати. Три необычайно уродливые головы повернулись, рассматривая мула и седока. Скотинка подняла уши, показывая, что недовольна. Чоп чоп (пауза) чоп чоп чоп.

Гончие побежали дальше.

Не стоит сердить мулов.

Увы, но Искаралу Пасту и его смиренной скотинке через несколько мгновений предстояло узнать, что в мире есть силы, способные смутить обоих.

Да, тут прибыл, наконец, сверкающий, сияющий, поражающий центр событий, предпоследний пик глубокой ночи, храбрец Крюпп! Он поставил своего боевого мула на пути Паста, его скакуна и разновидной кучи пауков и бхок’аралов.

Мул узрел мула. Они встали, осклабившись, в пятнадцати шагах друг от дружки, замахали ушами.

Всадник узрел всадника. Маг зловеще замолчал, глаза его затуманились. Крюпп приветственно помахал пухлой рукой.

Бхок’аралы устроили столкновение в воздухе между ними; в результате один зверек неуклюже шлепнулся о мостовую слева от Верховного Жреца, а все прочие нашли окна, карнизы и головы милых горгулий, на которых и уселись, тяжело дыша и высунув языки.

Пауки убежали.

Итак, ставки сделаны.

— Прочь с пути моего! — завизжал Паст. — Кто этот дурак и как он смеет дурить меня? Я порву его! Я растопчу его! Я пряну направо и поднырну влево, и он мигом отстанет! Поглядите на жалкого мула — ему нас никогда не догнать! Я схвачу меч. Мой, мой, он мой! Пусть Темный Трон скулит и ползает у моих ног! Искарал Паст, Верховный Жрец Драгнипура! Самый опасный мечник в десяти тысячах миров! Если вы видите в правосудии сплошной обман — просто подождите! — Он склонился в седле, ухмыльнулся: — Любезный сэр, не будете так добры подвинуть себя и своего одра в сторонку? Понимаете ли, у меня назначена встреча. Очень скоро. — Тут он зашипел: — Давай, прячься в породившую тебя задницу, обмотанный красными тряпками навозный шар, который кто-то прокатил по лесной подстилке! Иди! Улепетывай!

— Какое необычайное недоразумение, — отвечал Крюпп с самой блаженной из своих улыбок. — Кажется, мы не согласны, и если ты проследуешь в избранном направлении, непременно столкнешься ни с кем иным, как с Крюппом, Даруджистанским Угрем. Жалкий жрец, уже глубокая ночь. Твой бог знает, где ты сейчас?