Мария Шабанова - Одной дорогой

— Ты в своем уме? — спросил он Асель, отведя ее подальше от Амкута и Оди. — Его нельзя брать с собой, я не доверяю этому ворюге.

— Он не вор, еще раз тебе говорю. Он отличный арбалетчик и ему нужна работа.

— Да он просто оберет нас первой же ночью и потом ищи ветра в поле! На что он нам?

— Включай мозги, Сигвальд! — раздраженно бросила степнячка. — Добраться до Оркена мы можем, только нанявшись охранять караван. А кто его защитит от разбойников? Ты со своим раненым плечом? Оди со своим «я не могу стрелять в человека»? Или может я одна должна за всех отдуваться? Если так, то в лучшем случае нас просто вытурят, когда узнают что из троих, кому они платят, полностью боеспособна только я. В худшем — будем валяться на тракте с проломленными головами, потому что не сможем дать отпор бандитам. Это тебе ясно?

— Ясно, — ответил Сигвальд, недовольно сопя.

— Опять мы с тобой вместе, любовь моя, — говорил Амкут, нежно поглаживая свой арбалет, только что выкупленный из ломбарда.

Он проводил пальцами по металлической составной дуге, по точно прилаженным деталям и с удовольствием отмечал, что получил свое оружие обратно в таком же безупречном состоянии, в каком оно было, когда им пришлось расстаться.

— И что, он правда столько стоит? — спросила Асель, неожиданно потратившая на него почти все свои деньги.

— Нет. Он стоит намного больше, — завороженно ответил арбалетчик, не в силах отвести взгляд от своей любимой вещи. — Ты себе просто не представляешь, какое это удовольствие — стрелять из него.

— А этот? — она продемонстрировала простенький арбалет, купленный в том же ломбарде за пятьдесят хетегов для создания боевого вида Оди.

— Могу сказать, что до Оркена он не развалится, если из него стрелять, а не колотить им кого-нибудь по голове. А лучше и вовсе не стрелять, — с пренебрежительным смехом отвечал Амкут. — Пятьдесят хетегов — самая подходящая цена за такую развалину.

— Да большего и не надо, он же…

— Послушай, — перебил ее арбалетчик. — Зачем ты все это делаешь? Я ведь недавно чуть было тебя не убил.

— Нет, дело было так: это я тебя чуть не убила, — упрямо твердила Асель. — Просто оступилась и рука дрогнула.

— В любом случае, наше знакомство было не самым приятным приключением. Так зачем я тебе?

— Ты же все слышал, когда я объясняла Сигвальду!

— Не слышал. Я глухой на одно ухо, да и вторым слышу довольно паршиво.

— Мне нужен хороший стрелок, — коротко пояснила она, решив не вдаваться в подробности.

— И с чего ты решила, что я такой?

— У Энимора других не бывает.

Внезапно дорогу им перегородил маленький беспризорник, одетый в грязную рубаху с чужого плеча, который в упор уставился на Асель. Амкут уже собрался было отогнать его с дороги, но вместо того, чтобы попрошайничать, мальчик сунул в руку Асель скомканную бумажку.

— Тебе письмо! — крикнул он степнячке и скрылся за поворотом, сверкая пятками.

— Стой, паршивец! Стой! От кого это? — кричала Асель, пытаясь догнать странного почтальона, но того и след простыл.

Степнячка заглянула во все прилежащие улицы, во все канавы и за все заборы, но мальчишки нигде не было.

— Ты читать умеешь? — спросила она Амкута, протягивая ему бумажку.

— Угу. Написано: «Спасибо, моя девочка, без тебя ничего бы не вышло. Береги свою светлую голову. Твой снова безымянный друг».

Сердце Асель сильно ударилось в ребра — так ее называл только один человек, и он, по ее мнению, был уже мертв. Но письмо было совсем свежим, кое-где чернила еще размазывались под пальцами Амкута, который вертел бумажку в руках. Степнячка испуганно озиралась по сторонам, заглядывала в открытые окна, в страхе увидеть в них лицо саметтардца со шрамом на щеке.

— Эй, что с тобой? — спросил Амкут, искренне не понимая причины нервозности степнячки.

— Он жив? Он послал тебя следить? Где он? Чего он хочет от меня? — спрашивала Асель, вцепившись в и без того еле целую рубашку арбалетчика.

— Кто «он»? За кем следить? Причем здесь я? Что ты вообще мелешь? — в ответ Амкут засыпал ее таким же градом вопросов.

«Это похоже на глупую шутку, вот только кому придет в голову так шутить? Неужели Энимор остался жив? Этого быть не может! Там никто не смог бы выбраться. Даже если представить… Нет, это ошибка. Иначе я была бы уже мертва».

— Ничего, — сказала Асель, отпуская его рубашку. — Забудь.

— Договорились, — кивнул арбалетчик и с превеликим удовольствием выбросил из головы ненужную и непонятную информацию.