Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

- А вы сами не отказались бы возглавить отряд для освобождения заложников? - неожиданно спросил Даурадес. - Вы, двое, хорошо знающие город и обстановку вокруг него?

- То есть как? - сглотнув слюну, удивился Тэрри. - нам что... обратно? И - морем? И - в такую погоду?

- Я не против, - объявил Таргрек.

- Инта каммарас, ну до чего же это всё по-дурацки! - заныл Тэрри. - И, очевидно, настолько по-дурацки, что... и я не откажусь.

- Я ещё раз хорошенько обдумаю и, по возможности, проверю всё, о чём вы мне сообщили, - сказал генерал. - Где вас можно найти?

- Как это где? - вздохнул Тэрри. - Конечно, "У щучьего хвоста"! Где ж ещё?

Глава 23 - Канун рождения и смерти

А тем паче, если кто из твоих врагов посмеет вымещать злобу на мирных людях, казни всенародно вначале десять пленных, затем пятьдесят и сто пленных за каждого ребенка, женщину или старика. Укротить зверя можно только выказав себя ещё более кровавым зверем.

"Наука власти"

1

Щёлк-щёлк.

- Они живы и где-то в городе, - объявил Тинчес.

Он сидел на камне, не отрывая взгляда от пластинки, в которую сложились костяшки чёток. Он читал узор.

Все остальные ребята, их оставалось десять, расселись по кругу - как он им приказал. Никто не спросил, по какому, собственно, праву он здесь распоряжается. Дело было важнее.

- Вчера днём их пригласили в гости... в один дом, где их накормили... утром они хотели уйти, но... что-то очень неприятное... и для хозяев... хозяева не виноваты!.. им тоже страшно!.. Их ведут, ведут туда, где много людей... больше ничего не вижу...

- А где их держат? - спросил Тиргон.

- Сейчас... погоди, они не заперты, но их... Их ведут! Я знаю куда, пойдём! И почему я не стал искать их вчера...

Вдвоём, захватив посохи, они быстрыми шагами направились к соборной площади.

В эту минуту они ещё не знали, что вчерашним вечером "стадники", во всеоружии обычных регалий, пошли по домам тагркоссцев. Чтобы не допускать ненужных слухов, вокруг одного из окраинных кварталов было организовано плотное кольцо из келлангийских солдат - потому никто из ребят ничего не знал о происшедшем. Горожане, чьи двери не открылись на настойчивый стук, сумели избежать участи тех, кто поддался настойчивым увещеваниям слуг Новой Церкви и всё-таки отворил дверь.

Мужчины из этих домов были вчера уведены для ремонта стен, взорванных подрывниками Даурадеса. Когда женщин, детей и стариков набралось около шести десятков, генерал Ремас подал знак и беспорядочную, рыдающую толпу полуодетых людей погнали к центру города.

- Братья-тагркоссцы! - рыдал над площадью знакомый пронзительный голос. - Благодетель и первосвященник наш, посланник Господа отец Салаим вынужден был покинуть нас! Нечестивый предатель, осквернив своим присутствием блаженное окружение отца Салаима, вынудивший его раньше времени отправиться к ОтцуСоздателю нашему, не выдержал мук своей подлой совести и отравился. Отец же Салаим ушёл от нас таким, как это подобает истинному подвижнику истинной веры - в святом благоуханном теле! Слава ОтцуСоздателю!

- Слава! - эхом откликнулись "стадники".

- Последним заветом преславного отца Салаима было... Слушайте внимательно! Во имя Отца-Создателя, дабы призвать силы небесные помочь нашей исстрадавшейся Родине, должны быть принесены в искупительную жертву ровно семнадцать стариков, ровно семнадцать женщин и ровно семнадцать детей, всего - числом пятьдесят один! Это священное число невинных мучеников должно подвигнуть силы небес на призвание грома и молний на головы негодяев, что стоят под стенами нашего города!

- Здесь, в этом деревянном доме, нами приготовлен очистительный костер, в огне которого души невинных понесут нашу молитву Господу! Да благословит их святой Олим, наш бравый генерал Ремас, один из тех немногих, кто не продал светлую и чистую душу свою нечестивцу и узурпатору Даурадесу!

- Олим! - привычно взревели "стадники".

Большинство из них к этому времени успели переодеться в такой же мундир цвета сигарного пепла, который носил их вождь. Генерал Ремас, мудро улыбаясь в усы, поднялся на возвышение и встал рядом с проповедником.

- Смотрите сюда! - закричал он, поднимая вверх правую ладонь, на которой красовалось изображение креста. - Порядок и добродетель, о братья и сестры! Не посрамим памяти блаженного отца Салаима!

Новоявленные ополченцы святого воинства окружали группу стариков, женщин и детей, которые молчаливо дожидались решения своей участи здесь же, под стенами дома. Тинч и Тиргон Бычье Сердце, протолкавшись в толпе, подобрались поближе.