Дмитрий Таланов - Школяр

Анна бесновалась под носом г-на Клемента, а тот смотрел на Филя. Он так смотрел, что Филь припомнил кое-что: меньше года прошло с того дня, когда понадобился десяток солдат остановить его исступленный бег по Кейплигскому замку, и тогда он так же царапался, кусался и брыкался. Филь опустил глаза.

Г-н Клемент понимающе произнес:

— Надеюсь, ты более не станешь кусать замковую стражу, выполняющую свою работу. А остальные запомните: сегодня мне стало известно, что вы три недели кувыркались здесь в снегу, катаясь на конях и на санях. Если я когда-нибудь услышу что-то противоречащее этому, я приду за вами.

Он повернулся и шагнул в башню. Эмпарот поспешил за ним. Профессор Фабрициус тяжело поднялся с табурета, подошел к Железной книге, произнес короткую певучую фразу и закрыл фолиант. Дыра исчезла.

Габриэль направилась к шкафу в поисках того, чем замотать себе ладонь. Анна горько всхлипывала, обвиснув на руках Яна и Меты.

Чувствуя опустошение в душе, Филь спросил:

— Профессор, а сколько всё же было Бергторов?

Схизматик обвел невидящим взглядом собственную лабораторию.

— Те знания, которые я использовал, чтобы лечить людей, находящихся на пороге смерти, Бергтор использовал, чтобы создать двойника-гомункулуса. Сам Бергтор после этого заболел и умер, все страшные дела потом творил его двойник.

Скоро Филю стало ясно, что упоминать Железную книгу в обществе близнецов сделалось табу. Они не желали слушать ни о чем, что произошло в зимние каникулы.

Габриэль тоже не хотела вспоминать случившееся. Оставшись в тот день в Первой Медицинской, она помогла Схизматику сжечь его бумаги и очень жалела теперь профессора. Так что Филю одному пришлось отдуваться на многочисленные вопросы, откуда на стене их дормитория появился волчий хвост.

Якоб, к которому он вскоре стал отправлять всех за деталями неудавшегося отъезда, с удовольствием их рассказывал, добавляя всё новые, пока ему совсем перестали верить. Потом расспросы стихли, и жизнь вошла в обычную колею.

Ректор Иллуги возвратился в Алексу с требованием императора увеличить количество учебных часов, и суббота теперь тоже оказалась заполнена занятиями. Хорошо, хоть по основной дисциплине, что для Филя с Яном означало естествознание. На уроках профессора Лонергана всегда было интересно, а высиживать штаны в субботу на математике или морали было бы пыткой.

Профессор Лонерган появился в школе хорошо отдохнувший и на первом же уроке задал новый темп.

— Так, бездельники, — сказал он, заходя на лекцию, — я обещал вам дополнительные занятия по поиску удобной замены для огнива? Считайте, что они у вас в кармане. Желающие могут получить нужные книги у меня в лаборатории сегодня вместе со списком необходимых для прочтения глав перед тем, как отрывать себе пальцы. Повторяю, что никаких оценок за это вы не получите, но имена самых выдающихся генераторов идей я внесу в свой заключительный рапорт. Да, сразу предупреждаю о новой системе оценок! Поговорив на пути из Кейплига с профессором Роландом, я нашел его классификацию заслуживающей внимания, и отныне я стану делить вас по тем же категориям, от «дундука» до «полного дуба». Всё понятно?

Хор возбужденных голосов подтвердил, что понятно.

Филь успел забыть про поиски замены огниву и, радостно переглядываясь с Яном, решил этим же вечером забрать у Лонергана книги. Он почти было улетел в облака, мечтая, что найдет рецепт смеси, позволяющей с одного раза разжигать любой уголь, но его опустили на землю.

— Фе, — отрывисто бросил ему профессор, — у тебя что-то глаза сегодня с поволокой. Ты уже родил для меня эскиз прибора, при помощи которого можно смотреть сквозь человека?

Лекционная взорвалась хохотом. Смеялись все, даже Ян и тот хохотал до слез, а Фристл Бристо вскрикивал, повторяя «Глаза с поволокой!», и, казалось, он плачет. Филь поначалу терпел, но потом прыснул и присоединился к общему веселью, больно смешно получилось у профессора свести с ним счеты за наглый вопрос на санных катаниях. Профессор Лонерган с невозмутимым видом ожидал ответа.