Дмитрий Таланов - Школяр

Клемент недолюбливал Филя и терпел его исключительно по воле императора, чьей женой была Руфина, следующая сестра после Лентолы. Что ожидать от этого типа, Филь не мог представить. Но одно было точно — до мелочности практичный Клемент не притащил бы с собой эмпарота, если бы тот не был ему абсолютно необходим. Габриэль и трое близнецов тоже с опаской рассматривали эмпарота, понимая, что он появился здесь не просто так.

— Фабрициус, у меня к вам просьба, — сказал г-н секретарь и протянул Схизматику обрывок пергамента с коротким текстом.

Тот взял его, прочитал и осторожно проговорил:

— Мне известна эта рука. Но здесь ничего не говорится о сути просьбы.

— Суть будет такая, — посуровев, произнес г-н Клемент. — Прекращайте ваше баловство с конвертацией!

Схизматик ошарашено захлопал глазами.

— Вы… Откуда вы… Кто вам это сказал?

Г-н Клемент болезненно сморщился.

— Так уж случилось, что сам узнал. И будьте благодарны, что вовремя, пока вы не натворили здесь бед. Вы, Фабрициус, представляете, с чем играетесь? — спросил он с напором.

Схизматик сухо заметил:

— Могу в деталях рассказать, чтобы вы поняли, что тут нет опасности. Да и закона против этого нет!

— Давайте ваши детали, — согласился г-н Клемент и метнул птичий взгляд в навостривших уши друзей. — Но сначала я скажу вам, почему нет закона. Потому что, выпусти мы такой закон, все знали бы, что это возможно.

Схизматик решительно возразил:

— Полная конвертация невозможна и никогда не будет возможна! Человеческое тело — неподходящий материал для превращения в демона. Конвертировать можно только энергию души и то в небольших пределах, чтобы ненадолго зажечь Арпонис, но это дорого дается. Мне одновременно пришлось искать фиксатор для возвращения мыслям строгости и стройности, а то они начинают разбегаться, и становится невозможным думать ни о чем. Он же гасит эффект эликсира. И он же валит с ног в сон по истечении некоторого времени по непонятной для меня причине. Так что я бы не беспокоился: люди никогда не захотят стать демонами!

Друзья переглянулись, догадавшись, что Схизматик называет «фиксатором» свой Успокоитель.

Г-н Клемент кротко поинтересовался:

— А как насчет обратного процесса, превращения демона в человека?

Схизматик хмуро бросил:

— Это не было целью моих изысканий.

Знакомый с ухватками секретаря, Филь видел, что тот закипает, и не ошибся.

— Зато это стало целью изысканий Бергтора, когда он наглотался изобретенного им такого же эликсира! — заорал г-н Клемент. — И к нам колоннами пошли неразговорчивые люди, превращаясь в чудовищ по ночам!

Эмпарот подпрыгнул и втянул голову в плечи. Г-н Клемент заметил это и поумерил пыл.

— Вы не уроженец Нового Света, Фабрициус, вы вправе не знать, как плохо нам было тогда, пока сердары не выловили злодея. Арпонисами владели они одни, прочие могли рассчитывать только на венец Аркана. Все травы и цветы перевели на них, а его еще надо надеть на демона. И тут вы со своим эликсиром!

Схизматик сделался свекольного цвета. Дрогнувшим голосом он воскликнул:

— Моя цель — лечить людей, и не просто людей, а смертельно раненных людей! Не надо валить чужую вину на меня. В конце концов, я строго следовал указаниям сюзерена не лезть дальше! Почитайте мои отчеты к нему, сколько многообещающих ответвлений я безжалостно отсек!

— Читал, — прервал его г-н секретарь, — и потому я здесь.

Схизматик недоверчиво глянул на него и вытащил из недр штанов платок. Утирая им лицо и шею, он протопал в противоположный угол лаборатории и опустился на табурет.

— Фабрициус, я вас не виню, — сказал г-н секретарь. — Я знаю, что не вы инициировали эти исследования. Но сейчас, когда вы их успешно завершили, пришло время их закрыть, навсегда. Не мне объяснять вам, что в огромном здании науки есть комнаты с загадками, раскрытие которых может разрушить половину здания. Вы сейчас стоите в такой комнате. Вы разгадали свою загадку. Теперь позвольте мне сделать мою работу и не допустить, чтобы эти знания попали в чужие руки или, что хуже, в руки демонам. Если такое случится, Империя перестанет существовать, как это почти случилось во времена Бергтора.

Схизматик бросил на него затравленный взгляд, будто ища подтверждения, что правильно понял, и еще больше ссутулился. Он сумрачно уставился себе под ноги, крепко сжав платок в кулаке.

— Бергтору было легче, — прошептал он. — Он был уже мертв, когда сердары жгли его тетради…