Дмитрий Таланов - Школяр

— Ну, наконец-то! — Анна первая устремилась к дуплу, Мета за ней.

— Пап, — обернувшись на полдороге, сказал Ян. — А почему это я «Эпигон», что я непозволительного совершил?

— Это я еще не отошел от вида, в котором присутствующая здесь девица Фе спасала твою шкуру в Бейнаке, — махнул рукой г-н Хозек. — Иди!

Когда Ян скрылся, Эша пробормотала себе под нос:

— Эка невидаль в нашей Империи, достаточно пройтись по Пассифону…

— В каком это виде ты спасала их, дорогая? — заинтересовалась Габриэль.

— Молода еще знать, — огрызнулась Эша, чем лишь разожгла любопытство сестры.

Габриэль стала есть Эшу глазами. Г-н Хозек выставил стаканы на стол и, не обращая внимания на сестер Фе, словно они были пустым местом, сказал, устраиваясь напротив Филя, севшего за стол сразу, как было достигнуто соглашение:

— Молодой человек, я слышал от своего сына, что вы хотите стать моим зятем?

Филь обалдел от неожиданного вопроса. Надо было срочно выкручиваться: кому-кому, а этому господину нельзя показывать ни смущения, ни неуверенности, иначе он сживет тебя со свету.

— Честно говоря, нет, — мужественно ответил он, — но я не вижу другого пути жениться на вашей дочери.

Г-н Хозек ничего не ответил, только приподнял бровь, словно засчитал этот раунд за противником. Филь упустил из виду остальных, кто находился в комнате, но ему напомнили.

— Опа-на, — тихо сказала Эша.

— Филь, ты с ума сошел, тебе только шестнадцатый год! — потрясенно воскликнула Габриэль, обойдя стол и вылупившись на брата в упор. — У тебя помутнение рассудка, как в прошлом году?

— Да и ноша может оказаться неподъемной, — ехидно заметил г-н Хавелок.

«Пропала моя жизнь в Алексе, — огорчился Филь. — Теперь от Габриэль проходу не будет!» Единственной защитой от неё он видел возросшую к ней благосклонность Яна после приключений в Бейнаке.

— Чего накинулась? — сказал он. — У меня нет ни денег, ни положения, а Мета — не Агуста, чтобы подкатываться к ней с пучком дикого лука! Будет то и другое, тогда поговорим!

— Ну, ну, — непонятно сказала Эша. — Какой ты стал практичный, Филь.

— Всегда такой был! — рявкнул он в сердцах, донельзя смущенный разговором.

«Яну надо башку за это отвернуть», — присовокупил он про себя, заливаясь краской.

— Филь опять повышает голос? — осуждающе заметила Мета, появляясь в гостиной.

— Что случилось на этот раз? — спросил Ян.

— Судя по его виду, папочка обсуждал с ним его матримониальные планы, — ухмыльнулась проницательная Анна, ставя запыленную бутылку на стол.

— Нечего тут обсуждать, — невозмутимо сказала Мета, усаживаясь рядом с отцом, — ему надо сначала закончить третий год в Алексе. Филь не умеет одновременно крутить любовь и учиться. Потом, у него всё еще может поменяться несколько раз, его очередные матримониальные планы надо просто переждать как болезнь!

Эша странно глянула на неё, потом на Филя, ничего не сказала и молча села за стол. Г-н Хозек протянул руку, ухватил бутылку и поднялся.

— Итак, — сказал он, щедро наполняя стаканы, — я определенно не знаю, за что мы пьем — за гениальность нашего гостя или за его глупость, но что сделано, то сделано, не спорить же нам с императором. Одно точно: сегодняшний день заложил камень чему-то ранее невиданному в Империи, возможно, что невиданному богатству. Ты сегодня совершил очень дерзкий шаг, — он повернулся к Филю, — какой будет следующий?

— Расчет котла и отходящих труб, — ответил тот, — Флав хочет получить их к концу января. Говорит, что вдвое урежет мою долю, если ошибусь, он собрался посылать мои расчеты для проверки в Падую.

— Звучит так, что тебе придется сделаться лучшим другом Лонергана, — сказал Ян, и первый поднял стакан.

— А то непонятно, — рассмеялся Филь, радуясь, что всё на сегодня кончилось. — Вкалывать мы там будем в этом году, не приседая, можешь не сомневаться!

— Жрать хочу, — пожаловался Филь, поднимая голову от тетради. Ян, сидя на кровати, оторвался от доставленного утром письма.

— Опять? — удивился он.

— Опять! Сифоны Лонергана и котёл Флава высосали из меня все соки.

— Боишься, что не поспеешь к сроку? — спросил Ян поднимаясь.

Он свернул письмо и сунул его в сундук под кроватью.

— Вот еще пустяки, — сказал Филь. — Я не боюсь ни капли. Но дело-то делать надо!