Дмитрий Таланов - Школяр

— Ирений, шевели задницей! Стрелки на стенах!

Опасаясь, что стражники попадут в раковину и тогда они с кузнецом останутся здесь навсегда, он загородил собой Врата, раскинув для надежности руки, зажмурился от страха и заорал пуще:

— Ирени-ий!

Что-то ударило его по правой голени и левому плечу, затем кто-то ухватил его за плечи и изо всех сил швырнул оземь.

Вытаращив глаза, переполненный ужасом увидеть окруженный стенами колодец, Филь увидел склоненные к нему тревожные лица друзей, заметил торчащий из своего плеча арбалетный болт, еще один из голени и заплакал от боли.

Опираясь на палку, Филь стоял по пояс в сочной траве и смотрел, как на обгоревшие заросли чилики с реки наползает туман. Массивный трехэтажный угрюмый дом господина Хозека не было отсюда видно, как и значительно поредевшую старую дубраву. Значит, Филя тоже было трудно обнаружить.

Смеркалось, на ясном небе высыпали первые звезды. Эша обещала, что вернется к опушке леса в любое время дня не позже заката. Сегодня кончилась неделя, как она отправилась с Ирением в Кастельгард с грузом наконечников для принца Эдварда. Филь не мог составить им компанию и теперь снедал дни в тревоге, сгорая от нетерпения узнать результаты экспедиции. Своей кривой палкой и здоровой ногой он протоптал уже целую тропу вдоль опушки.

Он был не в силах помочь кузнецу с заказом, но тот справился сам, обещав половину барыша своему бейнакскому «спасителю». Хозеки посмеивались над Филем за его финальный истошный вопль с закрытыми глазами, однако Ирений рассудил иначе, а потом в Менону приехала Габриэль, и смешки стихли.

Собственно, в Меноне к середине лета собралась целая компания: вернувшиеся из Алексы Анна с Метой, Ян, Филь, Эша, Ирений, Габриэль и г-н Хозек, спасший поместье тем, что при приближении врага поджег всю чилику, которая так заполыхала, что за стеной огня, казалось, не осталось ничего, что стоило бы грабить. Железный забор он приказал завалить стволами дубов, которые тоже поджег.

Филь и Эша с Ирением очутились здесь по воле раковины, открывшей им Врата в двух шагах от поместья Хозеков. А Габриэль, собравшись ехать из Алексы в Кейплиг, чтобы скоротать летние дни в уцелевшем замке с матерью, Лентолой и Руфиной, узнав о ранении Филя, приехала его лечить.

Г-н Клемент тоже посетил Менону, узнал о смерти виновника нашествия, заставил Филя нацарапать рапорт о поездке, забрал у него остаток выданных на дорогу денег, побеседовал о чем-то с Эшей и убрался восвояси. По его словам, Кейплиг можно будет восстановить не ранее следующего лета, и то вряд ли. Бассанскую армию распустили, в Хальмстеме велись ремонтные работы, жизнь входила в обычную колею. И только у Филя с возвращением из Старого Света началась не жизнь, а кошмар.

Костоправ г-на Хозека выправил сломанную голень, чтобы она правильно срослась, и Ирений с помощью оттиска из глины соорудил железный лубок. Но ходить было больно, а когда Филь пытался шевелить левой рукой, у него едва искры не сыпались из глаз. Позже к этим бедам добавилась Габриэль, принявшись остервенело лечить брата.

Первым делом она раздобыла полосу полотна и туго примотала поврежденную руку Филя к туловищу так, что было трудно вздохнуть. Три раза в день она поила его горькими отварами, сырье для которых без устали искала в лесу, и пять раз в день кормила отвратной жижей из костей с мясом, которые ведрами варила ей повариха. Кроме жижи, Филю разрешалось пить настой выдержанных в сладкой воде ячменных зерен, от которого у него всё качалось перед глазами, и поедать в любых количествах творог. Так, с набитым мерзкой пищей животом и полупьяный, он провел долгие четыре недели.

Эша не принимала в этом участия, умотав с Ирением в Бассан. А в день, когда она с ним и грузом наконечников отправилась в Старый Свет, Филь обнаружил, что ключица, разбитая арбалетным болтом, срослась и ничуть не болит. Нога тоже срослась, побаливая только при долгой ходьбе. Филь вырезал себе палку и стал дни напролет пропадать у лесной опушки.

Младшие Хозеки занимались здесь обычными делами: носились на лошадях, купались в речке, читали книги, играли в Юку. Время от времени они навещали своего друга — чаще это оказывались Ян с Габриэль, — но Филь каждый раз отказывался присоединиться к ним. В конце они махнули на него рукой, и Габриэль обозвала его колченогим маньяком.