Дмитрий Таланов - Школяр

Решетка скрипнула, у Филя потемнело в глазах. Ян с Ирением захрипели рядом, дергая ногами, вцепившись пальцами в веревку.

— Не стоит с ними церемониться, Вальрам, — сипло произнес малый. — Советую одному выколоть глаза, другому отрубить руку и третьему ногу. Увидев потоки своей крови, они станут сговорчивей, вот посмотришь!

— Подожди минутку, Жоффруа, и ты получишь куда большее удовлетворение за потерянных сегодня друзей, — прервал его увенчанный шапкой кудрявых волос гигант, правая сторона лица которого была покрыта заскорузлой кровью. — Жак уже близко, слышишь?

В отдаленных покоях раздался тихий перезвон. По лицу Вальрама скользнула улыбка. Выгнув шею, как гусь, обходя кругом пленников, он зловеще произнес:

— Пыточный мастер несет свой мешок… Ну что, будем сейчас говорить или потом, когда он его откроет? В моей власти помешать ему насладиться вашими криками, но мне нужна правда!

На сей раз он остановился напротив Яна.

— Клянусь богом, сударь, это предложение мне по душе, — ответил Ян. — Не то, чтобы я на него согласился, но от него на целую милю отдает благородством дворянина. Давайте разберем, какая именно правда вам нужна?

Зловещее звяканье сопровождали покряхтывание, шуршание платья, охи и перешептывания. Судя по ним, мастер Жак заслужил здесь у многих страх и уважение. Филь подавил тошнотворное ощущение в животе, напомнив себе, что, пока Эшу не поймали, спасение к ним придет.

Дернув плечами, Ирений буркнул в бороду, что Жака он берет на себя, пусть только тот подойдет поближе, а там видно будет. В то, что будет видно что-то хорошее, Филь всё меньше верил, принимая во внимание количество озлобленных вооруженных людей. Потом он увидел, кто вошел в зал вместо пыточного мастера, что за звон это был, и так двинул локтями Яна с Ирением, что вышиб из обоих дух.

— Человек пытается въехать в рай, затаптывая пеших с уже малознакомыми лицами, — певуче протянула Эша, одетая в платье, которое Филь не мечтал бы увидеть на ней в самых причудливых снах, — целенаправленно, эгоистично, окруженный удобствами… Я пришла проводить тебя в дальнюю дорогу.

Она обращалась к шевалье, ступая босыми ногами по камню, простоволосая, в коротком прозрачном платье без рукавов, с вышитыми серебряной нитью узорами, сделанном из ткани, которая подчеркивала каждое движение и будто шевелилась сама. Из всего, что Филь мог причислить к нормальной одежде, покрывающей тело, на Эше был широкий небесно-голубой пояс, туго перехватывающий её в талии, усеянный различными блестяшками. В руках у неё был бубен.

Своим появлением она заворожила всех, от обычной солдатни до второпях одетых рыцарей, включая шевалье. Эша скользила среди них, остолбенелых, открывших рты, жадно пожирающих её глазами, покачиваясь, словно колыхаемая ветром, легонько касаясь то одного, то другого пальцами в чудаковатых кольцах, соединенных цепочками с железными напальчниками. С распахнутыми глазами она шагала как сомнамбула, словно корабль без руля и ветрил, не знающий, куда пристать. Обойдя весь зал, она остановилась напротив шевалье.

— Явилась насладиться пытками? — спросил он, пряча за усмешкой похотливую гримасу. — Ты поторопилась, теперь мы вас просто повесим. Сначала позволим тебе смотреть на смерть тех, кого ты сама привела сюда, затем вздернем следом. Хотя, по-моему, ты заслужила сожжения, ибо я верю, что ты колдунья. Пусть не черноволосая, как положено, но от этого еще более опасная, потому что способная творить зло скрытно, и только твоя красота выдает тебя. Посмотри, что сделало с людьми одно твое появление!

В другое время и в другом месте Филь посмеялся бы при виде Яна, вывернувшего шею с обалделым выражением лица, какого сроду на нем не бывало. Филь подозревал, что его собственное сейчас не лучше. У остальных присутствующих разве что слюни не текли от вожделения, их взгляд остановился.

Кузнец, не в силах увидеть Эшу, воспользовался моментом и железными руками ослабил удавку на их шеях, выбрав слабину узла, и снова передернул плечами. Это было похоже на подготовку к действиям.

Филь очнулся от наваждения, и ему стало страшно: он разом осознал, что не представляет, как голая Эша будет их спасать из лап вооруженной челяди.

Он вдруг ощутил себя полным дураком за веру в подобную глупость. Глупостью с самого начала было согласиться на это безнадежное дело. Из множества способов спасти Яна от казни Филь выбрал худший, послушно пойдя на поводу г-на Клемента, как баран на заклание. И теперь они умрут здесь под чужим солнцем, ничего их не спасет, и хорошо, если обойдется без пыток.