Джон Толкин: Лист Ниггла

Была весна, и всем хотелось попить чайку на свежем воздухе, а Ниггл жил далеко от города — в уютном маленьком домике. В душе он ругал приезжих, но нельзя было отрицать, что он сам и пригласил их — еще зимой, когда посещение магазинов и чай со знакомыми не казались ему досадной докукой. Он попытался ожесточить свое сердце — но без успеха. Увы, существовало много такого, от чего нельзя было отказаться, пусть и не все подобные дела он считал обязательными для себя. Некоторые из посетителей намекали, что он запустил свой сад и что ему может нанести визит инспектор. Конечно, немногие знали о его картине, но и знай они — особенной разницы не было бы. Сомневаюсь, чтобы эти люди сумели усмотреть в картине нечто существенное. Осмелюсь сказать — она была не слишком уж хороша, хотя попадались в ней и неплохие находки. Например, само Дерево — прелюбопытная штука, уникальная даже… по-своему. Впрочем, как и сам Ниггл, человек весьма ординарный и даже несколько недалекий.

Наконец время для Ниггла действительно сделалось драгоценностью. Его знакомые, обитавшие в далеком городе, начали вспоминать, что маленькому человеку предстоит хлопотное путешествие, некоторые даже принялись вычислять, насколько он сумеет еще затянуть отъезд. Все гадали, кому достанется дом, и жалели, что сад настолько запущен.

Пришла осень с сильными дождями и ветром. Маленький художник работал в своем сарае. Он стоял на лестнице, пытаясь уловить отблески закатного солнца на снеговой вершине, которую успел заметить слева от усыпанной листьями верхушки одной из ветвей Дерева. Он знал, что пора в дорогу — быть может, в начале следующего года — и что времени едва хватит на завершение картины, и то на скорую руку: оставались уголки, где ему приходилось ограничиваться лишь намеком на то, что хотелось бы изобразить.

В дверь постучали.

— Войдите! — бросил Ниггл и спустился с лестницы, продолжая вертеть в руках кисть. Явился сосед, мистер Пэриш, единственный настоящий сосед его, все остальные жили далеко. И все же этот человек не очень нравился Нигглу — отчасти оттого, что так часто попадал впросак и нуждался в помощи; отчасти же потому, что мистер Пэриш, не разбираясь в живописи, весьма придирчиво относился к садам. И глядя на участок Ниггла — это случалось часто, — замечал на нем одни лишь сорняки, а оказываясь перед картиной — что бывало много реже, — усматривал на ней лишь зеленые и серые пятна да черные линии, а смысла в них никакого не находил. О сорняках он упомянуть не забывал — по праву соседа, — а вот о картине предпочитал не высказываться. Он полагал, что тем самым проявляет снисхождение к Нигглу, не понимая, что если и проявляет доброту, то все же в недостаточной мере: следовало помочь с прополкой и похвалить картину.

— Ну, Пэриш, что там у вас? — спросил Ниггл.

— Понимаю, что мне не следовало бы беспокоить вас, — проговорил Пэриш, даже не глянув на картину. — Конечно, вы такой занятой человек.

Ниггл как раз собирался сказать именно нечто в этом же роде, но не успел. А потому ограничился коротким «да».

— Но, кроме вас, мне просто не к кому обратиться, — продолжал Пэриш.

— Это так, — согласился Ниггл со вздохом из разряда тех, которыми выражают чувства, не стараясь сделать их незаметными. — Чем же я могу помочь вам?

— Моя жена больна уже несколько дней, и я начинаю тревожиться, — начал Пэриш. — Потом ветер сорвал половину черепиц с крыши, и в спальне протек потолок. По-моему, нужно вызвать врача. И строителей тоже, только они всегда так тянут с приездом. Я хотел узнать, не найдется ли у вас досок и холста, чтобы залатать кровлю, тогда я бы сумел протянуть день-другой. — И он глянул на картину.

— Дорогой мой! — проговорил Ниггл. — Как вам не везет. Надеюсь, что у вашей жены обычная простуда. Я немедленно забегу к вам, чтобы мы смогли перевести страдалицу вниз.

— Весьма благодарен, — довольно прохладным тоном отвечал Пэриш, — но у нее не простуда, а лихорадка. Я не стал бы тревожить вас ради какого-то пустяка. Моя жена лежит внизу — не при моей-то ноге бегать вверх-вниз с подносами. Но вижу — вы заняты. Извините, что побеспокоил. Я надеялся, что, понимая мое положение, вы сможете выделить время и съездить за врачом… и за строителями тоже, раз у вас нет подходящей холстины.

— Конечно, — отвечал Ниггл, хотя в сердце его звучали другие слова; впрочем, оно по-прежнему оставалось мягким. — Почему бы не съездить… съезжу раз вы действительно так волнуетесь.

Читать дальше