Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

Любое неосторожное слово могло нас погубить. Действовать надо было с крайней осмотрительностью, поэтому, не ответив, я схватил полотняную салфетку и перебросил её через руку, взял бутылку с вином, предварительно убедившись, что никто на меня не смотрит, и стал продвигаться к тронам. По пути я несколько раз наполнял бокалы тех из гостей, которых явно мучила жажда. Словом, разыгрывал из себя слугу, которому поручено обносить приглашённых напитками. Всё это время я глаз не спускал с Астел, бесстыжей воровки и авантюристки. Слышать, что ей говорили вассалы Шенка и что она им отвечала, я не мог, но мне было очевидно, что негодяйка сама не своя от счастья.

«Ничего, я сейчас тебе маленько подпорчу радость», – подумал я.

Астел стояла в непосредственной близости от своего будущего супруга, что значительно осложняло мою задачу. Чтобы вызвать её на разговор, который не предназначался для ушей диктатора, мне надо было подобраться к ней буквально вплотную.

Подобная перспектива меня совсем не вдохновляла. Чем ближе я подходил к Астел и Шенку, тем ужасней делались картины его злодеяний, которые рисовало моё воображение. А что за жуткий взгляд у него был! Холодные, мёртвые глаза, лишённые какого бы то ни было выражения. Говорят, такой застывший, остекленевший взгляд свойствен акулам... В общем, осторожно посматривая на Шенка, я вдруг подумал, что пиршество это больше смахивает на поминки, чем на обручение. А все приглашённые – покойники, сами себя поминающие, но не находящие в душе мужества это признать. Слишком они напуганы. Получалось, что я угодил в компанию ходячих трупов, которые восторженно чествовали своего свирепого бога и при этом не отдавали себе отчёта, что все они прокляты и обречены. И я рискую им уподобиться, если в ближайшее время не выберусь из проклятого замка.

Но эти соображения меня не остановили. И не заставили замедлить шаги. Расстояние между мной и Астел постепенно сокращалось. Я то и дело с улыбкой склонялся к кому-нибудь из приглашённых и предлагал подлить вина в кубок. Некоторые с энтузиазмом кивали, другие отрицательно мотали головой. Я покосился на Астел. Нас разделяли примерно пятнадцать шагов. Десять. Девять. Она пока ещё меня не узнала. Ничего удивительного, ведь я был одним из слуг, которых господа предпочитают не замечать, для сильных мира сего все они на одно лицо.

Я прекрасно понимал, что подвергаю себя огромному риску. Весь мой расчёт строился на эффекте внезапности. Астел следовало застать врасплох, чтобы она и пикнуть не успела. Этой проныре ведь решительности не занимать, и стоит мне ненароком дать ей возможность опомниться, придумать какую-нибудь хитрую уловку, и тогда пиши пропало! Моя песенка будет спета. Мне вспомнился вкус пепла, которого я вдоволь наглотался после того, как она чуть меня не угробила, огрев урной. Я тогда потерял сознание, а она утащила все мои деньги. Чувство унижения и жгучей злости, которое я в тот раз испытал, вновь с не меньшей силой овладело моей душой. Ну, держись, проклятая потаскуха! Уж я с тобой теперь поквитаюсь!

Восемь шагов, семь... Она беззаботно смеялась над какой-то шуткой своего будущего стеклянноглазого супруга. Повернула голову в сторону и охватила взглядом сразу нескольких мужчин и дам, которые стояли поблизости. И меня. Глаза её задумчиво скользнули по моему лицу. Я замер на месте и принялся гримасничать, чтобы привлечь её внимание. Но нисколько в этом не преуспел. Астел рассеянно глядела мимо меня и сквозь меня. Наверное, я здорово переменился со времени нашей разлуки. Стал выше, плотнее, бороду отрастил. А кроме того, эта мерзавка оставила меня за тысячи миль отсюда. Могла ли она ожидать, что встретится со мной здесь, в чужой, далёкой и враждебной стране? Да и вообще, она небось сто раз успела позабыть о моём существовании.

Но разве сам я не мог впасть в заблуждение, мелькнула у меня в голове мысль, от которой мне вдруг стало зябко в жарко натопленном зале. Что, если невеста Шенка и впрямь та, за кого себя выдаёт, а никакая не Астел? Мало ли на свете похожих людей. Возможно, я зря позволил этому сходству так себя увлечь, размечтался о компенсации за былое унижение, принял желаемое за действительное.

Не знаю, сколько времени я простоял неподвижно напротив диктатора и его невесты, терзаемый сомнениями. В конце концов женщина обратила на меня внимание... и я с величайшей радостью убедился, что был прав! Прав с самого начала! Вы просто представить не можете, с каким наслаждением я наблюдал, как её хорошенькое личико покрывалось смертельной бледностью, на фоне которой белила и румяна стали казаться нестерпимо яркими, какой неподдельный ужас мелькнул в её остановившемся взгляде. То была минута моего полного триумфа.