Владимир Корн - Путь на острова

Я сидел и смотрел на стол. На дальнем его краю лежали два небольших, сшитых из грубого полотна мешочка, перехваченных в устье серебристой проволокой, где каждая из них оканчивалась деревянной плашкой с сургучной печатью. Оттиск на сургуче был хорошо мне знаком, с такими я сталкивался много раз. Он представлял собой два перекрещенных молота заключенных в круг из растительного орнамента, должного изображать вьюнок и трех слов по самому низу: «Мастерство, надежность, практика» — знак Гильдии.

Один из мешочков выглядел безукоризненно чистым, другой покрыт неприятными на вид разводами, и одно из них, ржаво-бурого цвета вызывало во мне чувство брезгливости. Оба мешочка лежали на самом краю стола и в любой момент могли обрушиться на пол. На палубу, если быть точным, потому что мы с моим собеседником находились в капитанской каюте «Небесного странника». И каюта, и сам летучий корабль принадлежат мне, а сам я, помимо того, что являюсь его владельцем, так еще и капитан.

И не могут мешочки свалиться со стола — корабль находится на земле, и ему, чтобы содрогнуться, необходимо, по крайней мере, землетрясение. Или что такое, чтобы все вокруг заходило ходуном. Да и не случится с содержимых мешков абсолютно ничего, упади они даже с гораздо большей высоты, эдак с высоты птичьего полета. А то, что один из мешочков покрыт отвратительными на вид пятнами, нисколько на цену находящегося внутри предмета не влияет. Совсем не влияет. Абсолютно не влияет.

И сам человек, находящийся за столом напротив меня, мне тоже не нравился.

Тщедушный, с несоразмерно большой головой, обряженный в одежду, явно знавшую более лучшие времена. К тому же висит она на нем как на пугале, явно не его размер. Взгляд, правда, хороший, без всякой затаённой хитринки внутри больших светлых глаз, и улыбка приятная, детская такая, открытая. Но, непогрешимая Богиня-Мать, что он несет!

Еще и не ко времени он прибыл, голова занята все чем угодно, только не его предложением. Да и какое это предложение, он меня что, за идиота принимает?

Почему он считает, что такое вообще возможно?

Когда я спросил его:

— Господин Берни Аднер, приходилось ли вам делать то, в чем вы сейчас пытаетесь меня убедить?

Он ответил мне (о, святые угодники, покровительствующие небесным скитальцам!):

— Нет, господин Люкануэль Сорингер, ни разу. Но…

Дальше я его даже слушать не стал. Правда, и послать его куда подальше почему-то тоже не торопился. Наверное, потому что сейчас мне необходим был собеседник, пусть и такой весь нелепый, как этот.

И если бы он еще и согласился принять участие в распитии бутылочки отличного итайского рома — лучшего не только у нас в герцогстве, но и еще во множестве других мест, на которую я время от времени скашивал глаз, так мы бы с ним вообще отлично поладили. И плевать мне было бы на то, как он выглядит.

А сколько я бы смог ему рассказать такого, отчего у него глаза непременно вылезли бы от удивления. Один полет в море Мертвых чего стоит. Он, несомненно, должен был слышать о находящемся в нем острове Гаруде, пусть и краем уха. Не все, конечно, смог бы рассказать — данное мною Коллегии обещание молчать о некоторых увиденных там вещах больше напоминает страшную клятву, коей оно, несомненно, и является. Но можно же и таинственно намекнуть в необходимых местах, а Берни Аднер, судя по всему человек не глупый, и потому все понял бы прекрасно.

Тогда, возвращаясь с Гаруда, вернее с того, что осталось от него после нашего визита, первым делом мы прилетели в Хавис — городок, расположенный на берегу одноименного озера, откуда мы, собственно, в море Мертвых и отправились. Именно в нем и произошла встреча с человеком из Коллегии — мессиром Анвигрестом, застававшая пуститься меня в такое опасное путешествие на остров Гаруд, откуда нам едва удалось унести ноги.

Нет, была у меня возможность решить все и по-другому. Но тогда бы мне пришлось навечно расстаться с той, вспомнив о которой, я застонал сквозь плотно сжатые зубами так, что Аднер, напоминая о себе, испуганно вздрогнул.

Именно для встречи с Анвигрестом мы и возвратились в Хавис. Мессир заявил, что с нетерпением будет ждать нас именно в нем, и при нашем расставании мне пришлось дать ему слово.

Каюсь, в большей степени двигало мною не желание как можно быстрее увидеться с ним и рассказать о чудесах, увиденных на острове, нет. Заодно с обнаруженными мною чудесами Древних, случилось и еще одно событие: я приобрел еще одного могущественного врага — Орден Спасения. Помимо Ганипура, нисколько не сомневаюсь, проклятого самим Создателем, а заодно уж и Богиней-Матерью.