Аркадий Птицын - Чужие игры

Как ни странно жажда была единственной физиологичной проблемой Артема. В остальном его физическое самочувствие было замечательным. И это тоже было странно. Откуда взялись силы и энергия при таком диком депрессивном состоянии рассудка он не понимал. Но огорчаться по этому поводу не собирался.

И было ещё что—то. Что—то эфемерное, неуловимое. Какое—то изменение его сущности. Он не мог сформулировать это чувство, но на глубоком неосознанном уровне понимал, что полет сквозь черный туннель что—то в нем перестроил. Что—то добавил. К добру это или к худу, с этим предстоит ещё разобраться, но это произошло. В этом у Артема сомнений не возникало.

Он никогда не был в тропиках, никогда не терялся в лесу и никогда не оставался без воды и еды. И теперь Артем получил возможность насладиться всем этим одновременно.

С одной стороны, лес был достаточно красив, наполнен яркими красками и неутомимым мелодичным пением птиц. Это должно было радовать. Но Артем абсолютно не ориентировался среди этой красоты. И это радовать не могло. Он не понимал где оказался. Не мог понять как он здесь оказался. И не имел ни малейшего представления куда ему надо идти. Парень двигался скорее ради самого движение вперед. Это его немного успокаивало. Поиск пути в незнакомом диком лесу заставлял не думать о более важных проблемах. О том, как выжить и как вернуться домой, к семье, друзьям и своей привычной веселой жизни.

Артем осознавал, что бездумное движение может не принести никаких реальных плодов, поэтому надо было что—то решать. Первой мыслью было забраться на самое высокое дерево и осмотреться вокруг. Скептически осмотрев обросший мхом ствол ближайшего великана, он вынужден был отбросить эту идею. Все высокие деревья в погоне за солнцем стремительно тянулись вверх, сбрасывая ненужные нижние ветки, которые больше не видели света. Лиственная крона великанов шелестела высоко над головой заблудшего путника. Очень и очень высоко. Прямые широкие стволы казались неприступными, там попросту не было за что зацепиться. Кроме того, влажный скользкий мох, что рос буквально на каждом дереве, делал эту затею невыполнимой вдвойне.

Разочарованно вздохнув, Артем продолжил перебирать варианты. Начал вспоминать все советы по выживанию в дикой природе о которых слышал. Информации в памяти парня оказалось не очень много, но кое—что вспомнилось. Одна из идей ему показалась особенно интересной. Собственно суть была простой — двигаться постоянно вниз в надежде найти ручей или реку, а дальше спускаться по течению в поисках людей.

Идея Артему показалась удачной, учитывая что заметный уклон вниз в этом лесу наблюдался. Он уверенно двинул в намеченном направлении. Сейчас ему очень хотелось найти ручей.

Остановился Артем где—то спустя час. Его путь пересекала неширокая, но вполне заметная тропа. Эта находка вызвала нездоровый прилив радости в душе парня. Он едва сдержался от громкого радостного крика. Казалось бы, ничего особенного, но эта протоптанная дорожка мгновенно подарила парню надежду на спасение. Она кричала ему, что он не одинок в этих джунглях.

Это была единственная ассоциация, рожденная утомленным разумом Артема. К сожалению, он не подумал о том, что тропами в лесу могут пользоваться не только люди.

Тем не менее, находка заставила парня пересмотреть направление движения. Тропа лежала строго перпендикулярно до начального маршрута. Артем на мгновение застыл на распутье.

— Налево пойдешь — коня потеряешь, — тихонько пробормотал он себе под нос и повернул налево. — А коня—то у меня и нету.

Но его надеждам быстро встретить людей не суждено было сбыться. Спустя ещё пару часов беспрерывного блуждания он наконец встретил настоящего хозяина этой тропы. И эта встреча парня не обрадовала. Совсем. Он, конечно, мог бы догадаться, что впереди таиться опасность, ведь среди птичьих голосов начали появляться тревожные крики, но он не был знатоком птиц. А теперь он получил возможность воочию познакомиться с тем, кто вызывал беспокойство среди пернатых.

Посреди тропы застыл огромный зверь. Артем такого раньше никогда не видел. Формой тела он отдаленно напоминал льва. Эта ассоциация появилась первой. Скорее всего виной тому была морда, характерная всем большим кошкам и длинный хвост, которым зверь изредка шевелил. Передние лапы были длиннее и массивнее задних. Мощная грудная клетка плавно двигалась в такт спокойному дыханию. Вместо шерсти тело зверя покрывала мелкая чешуя. Расцветка чешуек практически идеально подходила для маскировки среди зелени леса. Под этой змеиной кожей бугрились страшные мышцы. Лапы венчались ужасными когтями, которым бы позавидовали африканские львы. Зверь был страшен. Он был огромен. И он смотрел прямо на Артема, оскалив внушительные клыки. Лишь каких—то десять метров разделяли хищника и его потенциальную жертву.