Варвара Лунная - Эйта

Милко поморщился, но за водой пошёл, а пока он ходил, проснулся и Улеб. Не найдя приятеля на месте, он сначала очень испугался, но потом вспомнил что на дворе день и успокоился немного.

— Хорошо что ты встал, — Эйта зашла в дом и бросила ощипанную птицу на стол. — Ты окна ремонтировать умеешь?

— К–м, — крякнул Улеб. — А что Милко тебе окно сломал?

— Нет, я его сама сломала. Починишь?

— Поглядеть надо, — мужчина облегчённо выдохнул, он почему‑то решил что это друг его, до баб неугомонный, хозяйке окно вынес.

Пока Милко носил воду, а Улеб ремонтом занимался, Эйта приготовила поесть, а потом взялась за уборку.

Мужчины ремонтировали Эйте дом, помимо окна внимания требовало и крылечко, и крыша. В лесу заухал сова. Молодая колдунья вышла во двор и прислушалась.

— Чего испугалась, глупенькая? Это просто сова, — Милко покровительственно улыбнулся и попытался приобнять девушку, но та увернулась.

— Сходите прогуляйтесь, — велела Эйта.

— Чего? — растерялся Милко.

— Я сказала, погуляйте сходите, что непонятного?

— Пошли, — Улеб лишних вопросов задавать не стал, а ухватил приятеля под руку и потащил в лес.

— Да ты чего? — через некоторое время Милко сумел‑таки освободиться. — Почему это мы должны уходить? Кто вообще себя так с гостями ведёт?

— Мы ей не гости, а головная боль, — пояснил Улеб. — А уйти она велела как раз потому, что в гости к ней кто‑то идёт.

— Да с чего ты взял?

— Сова ухала, слышал?

— Ну слышал, и что? — удивился Милко. — А с чего это она днём ухала?

— Предупреждала, — как дитю пояснил Улеб. — И не сова это, Леший.

— А ты откуда знаешь? — Милко недоверчиво прищурился.

— Не первый день на свете живу, догадался. Пошли что ли, силки нашей хозяйке проверим, раз уж гуляем.

— Ну подумаешь гости, — бурчал Милко. — Одних принимает, а других выгоняет.

— Милко, — Улеб вздохнул. — Пойми ты, мы с тобой ей никто. Те наверняка по делу пришли, наверняка заплатят, а мы с тобой?

— А что мы? — возмутился Милко.

— Мы нахлебники.

— А тетерева? Я что, зря тебе эту тупую птицу загонял?

— Не зря, но то, что мы приносим мы сами и едим, она время на нас тратит, опять же неудобства.

— Подумаешь, — мужчина хмыкнул. — Не королевна, потерпит немного.

— Дурак ты, Милко, — беззлобно вздохнул Улеб.

— Зато ты шибко умный, — огрызнулся Милко. — Потому и шляешься по лесу.

Улеб промолчал, они так и шли какое‑то время молча, но потом Милко не выдержал.

— А она вообще ничего, — сказал он. — Правда дикая совсем.

Улеб вздохнул безнадёжно и покачал головой. «Ничего». И это он про ведьму. Совсем тормозов у мужика нет и чувство самозащиты ведь не срабатывает.

— Только вот глаза, — продолжал Улеб. — Неприятные у неё глаза. Вот глянет, и сразу идиотом себя чувствуешь. Это колдовство, да? А ещё бровки всё время хмурит, — мужчина усмехнулся. — Не, к людям ей надо, а то обидит кто.

— Кто? — фыркнул Улеб.

— Ну мало ли, — пожал плечами Милко.

— Эйта одна с двенадцатью мужиками управилась, так что не переживай, никто её не обидит.

— Откуда знаешь?

— Да она сама и рассказала.

— Набрехала, а ты и уши распустил, — уверено заявил Милко. — Куда ей с дюжиной справиться, она и с одним‑то не совладает.

— Ох, Милко, — снова вздохнул Улеб. — Когда ж ты поймёшь, что Эйта не просто девка, ведьма она, понимаешь?

— Ну ведьма и что с того?

— Да ничего, — Улеб разозлился. — Только вот полезешь к ней снова, долбанёт она тебя молнией или ещё чем‑нибудь колдовским, потом не говори что я тебя не предупреждал.

— Да ладно, долбанёт. Она, поди, по мужику‑то настоящему соскучилась.

Улеб закатил глаза и пошёл вперёд, разговаривать о чём‑либо ещё было бесполезно. Милко и до обращения бабником был, а теперь так и вообще стал уверен что все бабы на свете от него без ума, а сразу ни на что не соглашаются, так это потому что кокетничают и цену себе набивают. Волкодлак ещё тогда, когда только познакомился с ним, пытался прозрачно намекнуть, что может дело не в кокетстве, а в том что не всем бабам он, Милко, нравится, но тот намёков не понимал. А уж теперь, когда волчья кровь добавила ему сил, обострила зрение и слух, Милко просто мысли не допускал что кто‑то может быть к нему равнодушен. Улеб жалел только о том что превращение в оборотня вместе с силой мозгов не добавляет. Ну да мозги дело такое, если от рождения их нет, но ни укус оборотня, ни колдовство никакое не поможет.

Когда все силки были обойдены, Улеб стал замечать что Милко как‑то сник.