Варвара Лунная - Эйта

— Тебе‑то что? — хмыкнула Эйта.

— Точно девка, — Милко хохотнул. — Так тебе повезло, что меня встретила, я помогу.

— Шёл бы на свою лавку, помощничек, — усмехнулась девушка. — А не угомонишься, я тебя сама угомоню, да так, что больше вообще с женщинами дел иметь не сможешь.

— Ты это того, не того, — Милко испугано прикрыл пах ладонями и попятился. — Ну что за народ пошёл, — бухтел он, укладываясь на своё место. — Ей помощь предлагают, а она сразу угрожать.

Эйта смеялась, зажав рот ладонью. Ну это ж надо. А она‑то всё никак понять не могла и чего он к ней липнет всё время. А оно вот в чём дело. Ну и повезло же ей, мало того что волкодлак, так ещё и озабоченный. Эйта решила, что надо будет отвар сделать успокаивающий и Улебу отдать, чтобы он иногда Милко подливал, глядишь, обоим жить проще станет.

Когда лечебный отвар приготовился, на улице совсем потемнело. Девушка заволновалась, Улеба всё ещё не было, а полнолуние, меж тем, ещё не закончилось. Сегодня, Эйта знала, была последняя активная ночь. Милко пока не перекидывался, но в том, что это случится, она не сомневалась. И куда вообще Улеб делся? Эйта вышла на улицу и позвала лешего. Тот появился не сразу, но оказался не бесполезен, где оборотень, он знал.

— Что он делает? — возмущённо воскликнула Эйта, выслушав его.

— С русалкой кувыркается, — Леший смущённо опустил глазки.

— Совсем спятил?

— Ну, матушка, я‑то тут причём?

— Да не ты, Улеб, — Эйта всплеснула руками. — Прошу тебя, сбегай туда да погони его ко мне. Ну надо же, додумался тоже. И с кем хоть?

— Со Смеянкой, — охотно ответил Леший. — Давно они уже.

— Ох ты ж, матушка Земля, — Эйта снова взмахнула руками. — Он там хоть живой ещё?

— Живой, ещё какой живой, — захихикал Леший, но поняв, что колдунья догадалась что он подглядывал, поспешил исчезнуть, чтобы выполнить её просьбу.

— А казался таким умным, — девушка покачала головой. — А поди ж ты, туда же, да ещё и с русалкой, — Эйта усмехнулась и пошла в дом.

Улеб лежал на земле, блаженно закрыв глаза. Русалка сидела рядом и рисовала пальчиком круги у него на груди. Хорошо‑то как. Мужчина улыбнулся. А главное, хорошо что Эйта князя с дружиной в озеро загнала, а то бы ему сейчас блаженствовать не пришлось. Эйта, — Улеб вдруг резко сел. — Милко.

— Ты чего? — испугалась русалка. — Я тут, иди ко мне.

— Смеянушка, милая, мне вернуться надо, — Улеб судорожно искал штаны, но нашлась, как назло, одна только рубаха, а куда же он в рубахе‑то побежит.

— Ну не уходи–и–и–и, — протяжно попросила русалка. — Ну пожа–а–алуйста. Разве нам плохо вместе было?

— Не могу я. Да где ж эти чёртовы штаны? Эйта там и Милко, понимаешь?

— Ну так они же вместе, может им как и нам хорошо.

Улеба такое предположение заставило остановиться.

— Да ты что, — покачал он головой. — Нет, не может того быть, а вот луна уже высоко стоит.

— Ну и пусть стоит, тебе разве луна указ?

— Мне нет, а вот Милко вновь обращённый.

— Ох, так Эйта же там, — ахнула Смеяна. — И что же ты сидишь, беги быстрее.

— Так штаны же, — простонал Улеб.

— Да вот они твои штаны, — русалка достала брюки откуда‑то из‑за кочки, за которую сама их и спрятала. — Быстрее, — крикнула она, но Улеба подгонять было не надо, он и сам нёсся так быстро как мог, другое дело что мог не особо быстро, Смеяна хоть и сыта была, но сил из него всё равно много вытянула.

Эйта сидела на крыльце своего дома, обхватив плечи руками. Она смотрела куда‑то перед собой и тихонько покачивалась.

— Эйта, — Улеб едва дышал, хотя расстояние от озера до дома колдуньи было не сильно большое. — Милко?… что?…

— Я не ожидала, — Эйта подняла глаза, но тут же отвела их. — Я думала время ещё есть, луна же только встала.

— Ты… Улеб не смог договорить. — Совсем?

Девушка кивнула.

— Я испугалась. Я за тобой послала и в дом вернулась, чтобы отвар ему налить, а он как прыгнет. И уже волк. Мне даже отскакивать было некуда, куда в дверях‑то отскочешь?

— Ты бы и не успела, — хрипло сказал мужчина. — Он там? — и обойдя Эйту, вошёл в дом. Там было темно, только лунный свет делал обстановку едва различимой. На столе и у печи стояли свечи, но они были задуты, и задула их, как предполагал мужчина, не Эйта. Милко лежал недалеко от двери с пробитой грудью. Судя по широко открытым глазам, умер он быстро и безболезненно. Улеб опустился на колени и закрыл ему глаза.

— Милко–Милко, — прошептал он. — Что же ты не удержался? Ты ведь мог. Почти до полуночи ведь мог держаться и не перекидываться. И ведь я предупреждал тебя, что Эйта опасна, что не надо её трогать, но ты не послушался. Крови захотелось? Исподтишка напал. Эх, Милко–Милко.