Дэвид Геммел - Мечи Дня и Ночи

Вечная уделяла своей внешности гораздо меньше внимания, но когда женщина так хороша от природы, ей можно одеваться хоть в мешковину. Сейчас на ней доходящая до колен туника из простой белой шерсти, а единственное украшение — филигранный золотой пояс с висюльками. Красивая вещь, но он выглядел бы лучше с каким-нибудь темным платьем.

Принуждая себя думать о более серьезных делах, Мемнон поглаживал рукава собственного долгополого кафтана из густосинего шелка.

Унваллиса беспокоило пророчество. Он более полно ознакомился с записями Ландиса Кана и сделался — как и Ландис — убежден в том, что Скилганнон представляет собой угрозу для Вечной. Джиана этого убеждения не разделяла.

— Он ведь один. У него нет армии, и магией он не владеет. Даже с Мечами Дня и Ночи он не одолеет и роты улан, не говоря уж о полке джиамадов.

— В пророчестве сказано... — снова начал Унваллис.

— К дьяволу пророчества, — перебила Вечная. — Все они, и это тоже, выдают желаемое за действительное. Разве ты сам не видишь? Старая карга напророчила возвращение Скилганнона, и поэтому Ландис Кан его оживил. Даже он не имел понятия, как это можно осуществить. По-твоему, Скилганнон имеет?

— Я знаю одно, ваше величество: Благословенная в самом деле обладала пророческим даром.

— Знаешь, кто она в действительности была? — засмеялась Джиана. — Я с ней встречалась однажды. Она была Смешанная, джиамадка, созданная людьми. Носила перчатки, чтобы спрятать когти, и платья с длинными рукавами, чтобы скрыть шерсть. Дар у нее был, это так — но не настолько сильный, чтобы знать, что будет через тысячу лет после ее смерти. — Ее черные глаза обратились к Мемнону. — А что Декадо? Судя по твоему лицу, он жив?

— Да, ваше величество. Он встретил Скилганнона, и они вместе убили трех моих Теней.

— Твоих непобедимых Теней? Сразу трех? — Мемнон думал, что Джиана разгневается, но она улыбнулась. От этой улыбки у него, как всегда, захватило дыхание. Даже свободный от любовных страстей Мемнон чувствовал, как велика власть ее красоты.

— Вы находите это забавным, ваше величество? — с трудом выговорил он.

— Только для меня одной. Человека, которого я знала когда-то, эти создания не одолели бы.

— Декадо предупредил его, и они приготовились. В следующий раз будет иначе.

— Следующего раза не будет. Я не хочу, чтобы Олека убили. Ты меня понял, Мемнон? Этот человек был — и есть — любовь всей моей жизни. Если я сумею поговорить с ним, он вернется ко мне.

— Разумеется, ваше величество. Тени преследовали Декадо. Лишь по чистой случайности он оказался вместе со Скилганноном и прочими.

— Он все еще с ними?

— Нет, ваше величество. Он поехал на север.

— А Олек?

— Одна их спутница погибла во время землетрясения. Они похоронили ее и тоже пошли на север.

— Случайно, не моя Возрожденная?

— Нет, ваше величество. Горожанка из Петара.

— Это хорошо. Куда они направляются?

— Скилганнон ищет пропавший храм.

— Еще бы! Мы все его ищем. Он найдет на том месте воронку и решит явиться ко мне, но даже если ему это удастся, убить меня он не сможет. Я его знаю. Знаю его любовь ко мне.

— Тогда вы должны также знать, насколько он изобретателен, — вставил Унваллис.

Улыбка Вечной померкла, черные глаза сузились.

— Я знаю и это, Унваллис. Ты прав, что напомнил мне об этом. Скилганнон не похож ни на одного из людей, которых я знала. Ему все и всегда удается. В нежном возрасте шестнадцати лет он уже водил за нос шпионов и наемных убийц, а к двадцати одному не проиграл ни одного сражения. Однажды он с горсткой людей взял целую крепость и убил лучшего, как я полагала, воина тех времен. Мы не должны его недооценивать, особенно я. Отправь к храму полк Вечной Гвардии вместе с их джиамадами. Они могут отплыть из Драспарты.

— Слушаюсь, ваше величество.

— Теперь о более неотложных делах. В течение ближайших трех дней армия должна перейти через горы. Я выеду в ее расположение, и мы раздавим Агриаса раз и навсегда. Оставь меня с Мемноном, Унваллис.

Тот с убитым видом поклонился и попятился к двери. Когда он вышел, Джиана заложила руки за голову и потянулась.

— Поговорим на балконе, — сказала она.

Они вышли под вечернее небо, и она указала Мемнону на плетеный стул. Дождавшись, когда она сядет, он приподнял кафтан и пристроился на самом краю. Помятые вещи сразу теряют вид.

— Он уже переспал с ней? — спросила она.

Намек на ревность в ее голосе удивил его — он никогда не замечал за ней подобного чувства.