Эд Гринвуд: Эльминстер. Рождение Мага

Эльминстер со вздохом посмотрел на развешанные по стенам тронного зала щиты и знамена его предков. Его взгляд очень медленно вернулся к Мириале. Оторвавшись от воспоминаний, он заторопился.

– Идем за лошадьми, – быстро сказал он, – и уедем отсюда до того, как проснется Хелм.

Мириала кивнула и, шагнув к нему, взяла его под руку. Так они и вышли из тронного зала вместе.

В просторных, тускло освещенных конюшнях было тихо. Пора кормить лошадей еще не настала. Неторопливо выбрав двух самых лучших коней, Мириала приказала заспанному конюху оседлать их.

– Здесь вот... – хмуро запротестовал он. – Эт... – Он замолчал на полуслове, встретившись со взглядом ее непреклонных глаз. Посмотрев на ее руки, которые начали сплетать заклинание, конюх принял все за чистую монету и сказал: – Сейчас, госпожа, все будет готово, глазом моргнуть не успеете!

Мириала сдержанно улыбнулась и, повернувшись к Эльминстеру, щелкнула пальцами. Прямо из воздуха у его ног возникли пухлые седельные сумки. Эльминстер вопросительно посмотрел на свою спутницу.

– Я позволила себе вольность, – ответила она на его немой вопрос с безмятежной, невинной улыбкой, – собрать эти сумки сегодня рано утром. Люди, завоевывающие королевства, а затем отказывающиеся от них, заслуживают по крайней мере хорошей еды.

Подняв одну из сумок, Эльминстер взвесил ее в руке и обнаружил, что она очень и очень тяжелая... в ней что-то звякнуло. Монеты, или он никогда не был вором. Он ловко развязал узлы: сумка была полна золотых монет.

Мириала с невинным видом развела руками:

– Ну сколько золота может потратить один король? А нам тоже надо что-то взять с собой в дорогу к нашему следующему приключению...

– И что это будет за приключение, осмелюсь спросить? – Эльминстер подставил руки, и Мириала, оттолкнувшись от них своим мягким сапогом с заостренным носком, легко вспрыгнула в седло.

– Боюсь, что и это приключение еще не совсем окончилось, – ответила она предупреждающим тоном. Эльминстер задумчиво взглянул на нее, но Мириала промолчала и направила лошадь к воротам конюшни.

Выехав в утренний туман, они увидели опиравшегося на палку Миттина. При их приближении он сдавленно улыбнулся:

– Должен же вас поблагодарить должным образом кто-нибудь из аталантарцев. Боюсь, что я не знаю достойных слов... но мне не хочется, чтобы вы уезжали отсюда даже без салюта.

Мириала слегка поклонилась ему в седле и сказала:

– Спасибо, Миттин. Но я вижу, что не это беспокоит тебя... и, если ты не возражаешь, хотелось бы узнать что.

С мгновение Миттин смотрел на нее, а затем торопливо ответил:

– Предсказание Алондо, госпожа. Он никогда еще не ошибался, и он сказал: «Олений Трон будет существовать, пока правит род Омаров!» Это может означать только одно: Аталантар перестанет существовать, если королем будет кто-то не из рода Омаров... а вы уезжаете!

Эльминстер безрадостно улыбнулся встревоженному старику:

– Пока я жив, род Омаров продолжается. И пусть эта земля возрастает в силе и счастье, как я надеюсь, на многие годы!

Эти слова не успокоили Миттина, но он ничего не сказал, а только низко поклонился. Эльминстер и Мириала подняли руки, прощаясь с ним, и молча поскакали вдоль по улице. Розово-красный свет восходящего солнца коснулся крыш домов. Молчаливый старый геральд задумчиво смотрел им вслед.

Всадники задержались в конце переулка. Взглянув в сторону старого кладбища, горбоносый юноша на что-то указал своей благородной спутнице. Стараясь следовать направлению его жеста, геральд пристально всмотрелся... и сумел различить только нечто накрытое тканью.

– Это... это... плащ, покрывающий спящих мужчину и женщину. – Миттин смущенно покашлил, прочищая горло. Он узнал их: улыбчивого мужчину звали Фарл, а женщина с ним такая красивая... да, ее звали Тассабра. За ними сидел кто-то еще. и он глядел прямо на него, Миттина! Эльф! Высокий молчаливый эльф с деревянным посохом, лежавшим на коленях... Проглотив подступивший к горлу ком, Миттин неловко поднял руку в приветствии и увидел, как эльф ответил ему.

Затем эльф повернул голову. Миттин посмотрел в том же направлении. Принц и... волшебница, раз она хочет, чтобы ее принимали за такую... как раз заворачивали за угол. Когда они исчезли из виду, Миттин, поежившись, направился обратно в замок. Его глаза были мокры от слез. Он знал, что до конца своих дней он уже не увидит ничего более важного. Такое знание нелегко нести рано утром.