Мэгги Стивотер - Похитители грёз

Прижав одну руку к своей впалой груди, он достал белые солнцезащитные очки из заднего кармана. И надел их, пряча глаза. Линзы отражали окружающую топку.

На противоположном конце площадки огненный дракон снова издал свой жуткий крик. Он вырвался от ночного кошмара.

Существо повернулось прямо на них.

И неожиданно Ронан кое-что заметил. Он видел, как горел каждый автомобиль, кроме одного. Как дракон уничтожал здесь каждый предмет, нагреженный Кавински. Как теперь он шел на них, исступленный разрушением. Менее изящный ночной кошмар летел следом, подбрасывая немного пепла в радиоактивный ветер.

Он услышал стук, едва различимый в хаосе.

Мэттью был в багажнике.

Ронан рванул к задней части автомобиля… Нет, нет, неправильно, ему нужно было открыть багажник изнутри. Он бросил взгляд на дракона. Тот летел прямо на них, целенаправленно и злобно.

Пошарив вдоль водительской двери, он открыл багажник. Когда он рванул вокруг автомобиля, то увидел, как Мэттью пинком распахнул багажник окончательно. Перекатившись, его младший брат пьяно запнулся, карабкаясь, рукой опираясь о машину для поддержки.

Ронан мог чувствовать запах огненного дракона, уголь и серу.

Он бросился на брата, вытаскивая того из автомобиля. Он закричал Кавински:

— Пригнись!

Но Кавински не отводил взгляда от двух существ. Он произнес:

— Мир — страшный сон.

Ужас прорывался внутри Ронана. Точно такое же чувство, как он испытал, когда понял, что Кавински собирался взорвать Митсубиши на кайфовой вечеринке.

Пыль закружилась от крыльев дракона.

Ронан неистово заорал:

— Вниз, придурок!

Кавински не ответил.

Раздалось какое-то «ух», которое он слышал во сне, как хлопок крыльев в воздухе. Будто взрыв забирал весь кислород из комнаты.

Ронан обернул руки вокруг Мэттью и наклонил голову.

Спустя секунду огненный дракон врезался в Кавински. Он прошел сквозь него, вокруг него, как пламя вокруг объекта. Кавински упал. Хоть и не так, как будто его ударили. Просто как будто он принял зеленую таблетку. Он рухнул на колени, а потом неуклюже навалился на машину.

В нескольких метрах огненный дракон медленно уткнулся головой в грязь.

Non mortem, somni fratrem.

Через пыльную дорогу одна из Митсубиши, все еще тлеющая, ощутимо врезалась в одно из строений. Ронану не надо было видеть водителя, чтобы понять, что это Прокопенко. Спящий.

Что означало, Кавински был мертв.

Но он умирал с тех пор, как Ронан его встретил. Они оба умирали.

Смерть — скучный побочный эффект.

Пара белых солнцезащитных очков лежала в пыли у ног Ронана. Он их не поднял. Он только крепче держал Мэттью, не желая пока того отпускать. Его мозг продолжал проигрывать картину: Мэттью карабкается из багажника, огонь охватывает машину, Кавински падает…

У него было так много страшных снов о том, как что-то с ним происходило. Над головами развивался ночной кошмар-альбинос. И Мэттью, и Ронан подняли глаза на него.

Ткк-ткк-ткк-ткк.

Оба клюва свободно болтались. Жуткая штука, этот ночной кошмар, невозможный для понимания, но Ронан закончил бояться. Не осталось никакого страха.

Содрогнувшись, Мэттью уткнулся лицом в плечо старшего брата, доверчивый, как ребенок. Он невнятно прошептал:

— Что это?

Ночной кошмар едва сдерживал себя, пока рассматривал создателя. Затем взмахнул крыльями, перевернувшись в это время дважды или трижды. Он отправился куда-то в ночь… Куда — нельзя было определить.

— Все в порядке, — сказал Ронан.

Мэттью ему поверил; а почему нет? Ронан никогда не лгал. Он смотрел поверх головы Мэттью, как Гэнси и Блу направлялись к ним. Сирены завыли ближе; синие и красные огни пробивались сквозь пыль, как лампы в клубе. Ронан вдруг был невыносимо рад видеть, что Гэнси и Блу присоединяются к нему. По некоторым причинам, хоть он и приехал с ними, он чувствовал, будто был одинок долгое время, а теперь больше не был.

— Та штука. Это один из секретов отца? — прошептал Мэттью.

— Увидишь, — ответил Ронан. — Потому что я собираюсь рассказать тебе их все.

Серый Человек не мог придумать способ, как избавиться от других охотников за сокровищами, не вступая в противостояние со своим братом.

Но это было немыслимо.

Серый Человек думал о карте, которую для него вытянула Мора. Десятка мечей. Самая худшая из всех, которая может выпасть. Он думал, что это означало оставить навсегда Генриетту, но теперь он знал: хоть это и было ужасно, но не являлось самым худшим, что могло случиться с ним.